Новости экономики и финансов на 18 мая 2025 — инфляция, ВВП, политика ЦБ и риски

Мировая экономика и рынки: актуальный обзор на 18 мая 2025

Сводка фондовых индексов

Глобальные фондовые рынки завершают неделю разнонаправленно. Российский рынок консолидируется: индексы Мосбиржи и РТС топчутся около уровней 2850 и 1110 пунктов, изменившись менее чем на 0,5% за неделю. Они попытались расти, но не пробили сопротивления (около 2950 и 1150 пунктов) на фоне геополитической неопределённости. Американские индексы показали умеренно позитивную динамику: широкий S&P 500 держится вблизи 5900 пунктов, прибавив около +0,4% за неделю, а промышленный Dow Jones поднялся до исторических максимумов (район 42 тыс. пунктов). Технологический Nasdaq Composite колеблется около 19 тыс. пунктов, оставаясь практически на уровнях начала года. В Европе настроения преимущественно благоприятные: германский DAX и французский CAC 40 близки к рекордным значениям, с ростом порядка +15% и +6% с начала года соответственно. Азиатские рынки демонстрируют смешанную картину. Гонконгский Hang Seng лидирует с впечатляющим подъёмом около +20% с начала года – инвесторы отыгрывают восстановление китайской экономики. Японский Nikkei 225, напротив, отстаёт: после достижения многолетнего пика он отступил примерно на 5% в этом году на фоне глобальных рисков для экспортеров. В целом, акциям удалось избежать резких потрясений – поддержку оказали сильная отчётность ряда компаний и признаки ослабления инфляции, несмотря на продолжающиеся торговые и санкционные трения.

Решения и сигналы центральных банков

Федеральная резервная система США (ФРС) на майском заседании оставила базовую ставку без изменений (около 4,25–4,5% годовых) и дала понять, что будет придерживаться паузы, пока инфляция не вернётся к цели 2%. Регулятор отмечает, что инфляция всё ещё выше целевого уровня, а рынок труда остаётся относительно крепким. При этом экономика США сократилась в первом квартале, что добавляет аргументов для осторожности. ФРС балансирует между борьбой с инфляцией и рисками замедления экономики, сигнализируя о готовности удерживать ставку на текущем уровне дольше, несмотря на ожидания рынка о возможном снижении летом.

Европейский центральный банк (ЕЦБ), напротив, перешёл к мягкому смягчению политики. В апреле ЕЦБ снизил все ключевые ставки на 0,25%, опустив ставку по депозитам до ~2,25%. Это уже третий подряд шаг по снижению в 2025 году, после серии повышений в 2022–2023 гг. ЕЦБ отмечает, что процесс дезинфляции идёт по плану: годовая инфляция в еврозоне замедлилась до 2,2% (в апреле), близко к целевому уровню, хотя базовая инфляция (без еды и энергии) всё ещё повышена (2,7%). Глава ЕЦБ Кристин Лагард подчеркнула, что дальнейшие решения будут зависеть от данных: несмотря на улучшение инфляционной динамики, рост экономики в Европе тормозится торговыми спорами и глобальной неопределённостью. ЕЦБ на ближайшее время сохранил гибкую позицию, сочетая умеренное смягчение с заявлениями о приверженности ценовой стабильности.

Банк России (ЦБ РФ) на заседании 25 апреля сохранил ключевую ставку на рекордно высоком уровне 21% годовых (четвёртый раз подряд). Несмотря на заметное замедление инфляции в первом квартале и укрепление рубля, российский регулятор не спешит снижать ставку. Тем не менее, ЦБ убрал из заявления сигнал о возможном дальнейшем повышении ставки, дав понять, что пик ужесточения монетарной политики, вероятно, пройден. Сейчас приоритет – удерживать жёсткие денежные условия, чтобы сбить инфляцию до целевых 4%. По оценкам Банка России, годовая инфляция в стране хотя и снижается, но остаётся двузначной (около 10% на конец апреля, против >12% в конце 2024 года). Регулятор сохраняет прогноз инфляции 7–8% на 2025 год, с возвращением к 4% в 2026-м. Таким образом, в ближайшие месяцы ставка 21% останется, пока не появятся убедительные признаки устойчивого замедления роста цен. Жёсткая политика уже охлаждает внутренний спрос – как отмечает Эльвира Набиуллина, рост потребления существенно опережал возможности экономики, но теперь темпы спроса выравниваются с ограниченным предложением.

Народный банк Китая (НБК) продолжает придерживаться стимулирующего курса. В апреле китайский центробанк вновь оставил базовую кредитную ставку (LPR) на исторически низких уровнях – 3,1% для годовых кредитов и 3,6% для пятилетних. Эти ставки не меняются уже полгода после снижений во второй половине 2024-го. Пекин сигнализирует готовность при необходимости дополнительно облегчить монетарные условия – вплоть до новых снижения ставок или нормы резервирования банков – чтобы поддержать рост. Пока же регулятор оценивает инфляцию в Китае как умеренную (менее 1% г/г) и видит пространство для аккуратного стимулирования. НБК также обеспечивает рынку высокую ликвидность: в рамках весенних операций он увеличил объемы среднесрочного кредитования банков. В условиях внешних рисков (пошлины США, слабый экспорт) власти Китая стараются удерживать кредитование доступным, но точечно охладить перегретые сектора (например, рынок недвижимости) регулятивными мерами. В целом, сигналы главных центробанков мира сейчас сводятся к осторожному балансированию: ФРС и ЦБ РФ поставили борьбу с инфляцией на паузу при жёсткой политике, ЕЦБ начал плавно снижать ставки, а НБК удерживает мягкий курс, готовый к дальнейшей поддержке экономики.

Макроэкономические показатели

Актуальные данные свидетельствуют об ощутимом замедлении мировой экономики, хотя динамика различается по регионам. США зафиксировали в первом квартале снижение ВВП на 0,3% в годовом выражении – первое квартальное сокращение со времен пандемии. Рост потребления и инвестиций охладел на фоне высокой процентной ставки и возросшего торгового дефицита (импорт резко вырос перед введением новых тарифов). Инфляция в США при этом существенно спала: потребительские цены в апреле выросли лишь на 2,3% год к году (для сравнения, год назад было около 5%). Базовая инфляция остается чуть выше (около 2,8%), но тоже идет на спад. Безработица в США держится около 3,8–4%, несколько повысившись с рекордных минимумов, однако рынок труда ещё достаточно крепкий – рост зарплат замедляется, но остаётся положительным.

Экономика Еврозоны пока избегает рецессии, но растёт слабо. По данным Евростата, ВВП зоны евро в 1-м квартале 2025 года увеличился лишь на +0,3% к предыдущему кварталу (+1,2% г/г), что хуже прогнозов. Некоторый рост отмечен в крупнейшей экономике – Германии, тогда как ряд южноевропейских стран стагнировали. Инфляция в ЕС практически нормализовалась: в апреле потребительские цены были на 2,2% выше, чем год назад, ровно как и в марте. Сдерживание цен стало возможным за счёт удешевления энергоресурсов и товаров (цены на энергию в Европе в апреле были ниже на 3,5% г/г). Однако базовая инфляция в Европе всё ещё повышена – 2,7% (рост цен на услуги ускорился до 3,9% г/г), что говорит о сохраняющемся ценовом давлении внутри экономики. Безработица в еврозоне, тем временем, остаётся на исторически низком уровне около 6,5%, хотя динамика занятости заметно замедлилась. Ведущие европейские институты предупреждают, что неопределённость вокруг торговли (новые тарифы США) и слабый внешний спрос могут ещё более затормозить рост ЕС в последующие кварталы.

В России официальная статистика фиксирует умеренный рост ряда показателей на фоне адаптации экономики к санкциям. По оценке Росстата, промышленное производство в РФ за первый квартал увеличилось на 1,1% год к году (прирост в обрабатывающих отраслях около +4%, тогда как добыча показала стагнацию). Внутренний валовой продукт России, по разным оценкам, в начале года близок к уровню прошлого года: независимые аналитики допускают небольшое снижение ВВП (~0,3% г/г в 1 кв.), но официальный прогноз всё ещё предполагает слабый рост по итогам года. Инфляция в РФ остаётся повышенной, хотя идёт на спад: с пиков свыше 12% осенью 2024 она замедлилась до ~10% весной 2025. Однако инфляционные ожидания населения и бизнеса всё ещё высоки, отражая ослабление рубля прошлой осенью и бюджетные стимулы. Безработица в России держится на минимальных уровнях (~3,5–4%), отчасти благодаря структурному дефициту кадров (в условиях мобилизации и снижения рабочей силы). Высокая занятость поддерживает потребительский спрос, но рост реальных доходов населения остаётся слабым из-за инфляции.

Китай продолжает демонстрировать уверенные темпы восстановления. ВВП Китая в 1-м квартале вырос на 5,4% в годовом выражении, превысив ожидания (около 5%). Экономика КНР удачно начала год благодаря оживлению потребления и услуг после снятия антиковидных ограничений. Однако к весне появились признаки потери импульса: безработица в городах официально около 5,3%, но среди молодёжи уровень остаётся повышенным. Инфляция в Китае крайне низкая – около 0,7% г/г в марте-апреле, фактически в стране период дефляционного давления из-за падения цен на сырьё и недвижимости. Замедление роста цен позволяет властям стимулировать экономику без опасений. Объём экспорта Китая в апреле неожиданно вырос на +8% г/г, несмотря на пошлины США, но импорт при этом сократился на -16% – внутренний спрос ещё не полностью восстановился. Аналитики отмечают, что китайский рост остаётся неоднородным: сильны сферы услуг и инфраструктуры, тогда как кризис на рынке недвижимости продолжает оказывать тормозящее влияние. Правительство КНР держит цель роста ~5% на 2025 год и, исходя из текущих данных, пока идёт в графике, хотя дальнейшее усиление торговых барьеров со стороны США может ухудшить показатели во втором полугодии.

В целом макроэкономическая картина характеризуется замедлением инфляции почти во всех ключевых экономиках и синхронным снижением темпов роста ВВП. Мягкая посадка после периода перегрева остаётся базовым сценарием для развитых стран, тогда как Китай и ряд других азиатских экономик стараются удержать ускорение роста, компенсируя внешний спад внутренним спросом. Для инвесторов это означает переход к более стабильной, но низкорастущей глобальной экономике, где фокус смещается с инфляционных рисков на поддержку активности.

Финансовые отчёты ключевых компаний

Завершившийся сезон корпоративной отчётности за первый квартал принес несколько заметных сюрпризов. В США большая часть крупнейших компаний отчиталась лучше ожиданий, особенно в технологическом секторе. Акции таких гигантов, как Tesla, Nvidia, Amazon и Apple, продемонстрировали резкий подъём на бирже после публикации квартальных результатов и положительных новостей. Например, котировки Amazon и Apple прибавили за сутки около +8% и +6% соответственно на фоне роста выручки и прибыли выше прогнозов. Инвесторы приветствовали также сильные результаты чипмейкеров – акция Nvidia выросла более чем на +5%, а Tesla – почти на +7% за день, отражая уверенный спрос на их продукцию. Дополнительным драйвером роста для технологического сектора стали сигналы о разрядке торговой напряжённости между США и Китаем: рынок рассчитывает, что часть ограничений на высокотехнологичный экспорт будет смягчена. В традиционных отраслях картина менее однородна. Ряд промышленных корпораций США указали на снижение маржи из-за выросших издержек – например, автоконцерны страдают от дорогого сырья и тарифов на импорт комплектующих. Тем не менее, американский банковский сектор удивил устойчивостью: ведущие банки (JPMorgan Chase, Bank of America) сообщили о росте прибыли на фоне повышения процентных доходов. В сегменте малых региональных банков ситуация сложнее – после прошлогоднего кризиса доверие восстанавливается, но рост выдачи кредитов остаётся слабым.

Российские корпоративные результаты в начале года оказались в целом позитивными, несмотря на санкционное давление. Сбербанк – крупнейшая финансовая организация РФ – за первый квартал получил рекордную чистую прибыль 436,1 млрд руб. (по МСФО), что примерно на +10% больше, чем годом ранее. Рентабельность капитала банка превысила 24%, свидетельствуя о том, что высокие процентные ставки и рост комиссионных доходов поддерживают банковскую прибыльность. Также улучшенную отчётность показали экспортоориентированные предприятия: например, производитель удобрений «ФосАгро» увеличил чистую прибыль в 2,5 раза благодаря выгодной конъюнктуре и росту продаж на азиатских рынках. Крупные нефтегазовые компании, хотя напрямую их результаты не раскрываются из-за санкций, по оценкам аналитиков, сохранили стабильный денежный поток – снижение цен на нефть они компенсировали переориентацией экспорта на Восток и ослаблением рубля. Внутри страны отличились розничные сети и телекомы: X5 Retail Group, МТС и другие лидеры потребительского сектора отмечают восстановление выручки по мере адаптации потребителей к новой реальности. Однако многие компании указывают на рост расходов (логистика, заёмные средства) и сохраняют осторожные прогнозы.

Европейские корпорации отчитались неоднородно. Экспортёры из ЕС столкнулись с первыми негативными эффектами торговых споров: представители немецкого автопрома и машиностроения сигнализируют о снижении новых заказов из США и Китая. Например, концерн Volkswagen сообщил о падении продаж на американском рынке, а его прибыльность снизилась из-за более высоких пошлин на сырье. В то же время европейский банковский сектор получил выгоду от предыдущего повышения ставок ЕЦБ – банки вроде BNP Paribas и Deutsche Bank повысили процентные доходы, хотя и заложили дополнительные резервы из-за ухудшения экономического прогноза. Китайские компании также начали публиковать результаты: интернет-гигант Alibaba за первый календарный квартал объявил о росте выручки примерно на +3%, восстановление пока умеренное, но позитивное после прошлогоднего спада. В целом, финансовые отчёты подтверждают: бизнес адаптируется – лучшие результаты показывают компании, сумевшие переложить возросшие издержки на цены или выйти на новые рынки. Несмотря на все сложности, по итогам квартала значимых волн дефолтов или кризисов прибылей не произошло, что поддерживает фондовые индексы.

Промышленное производство и деловая активность

Опережающие индикаторы деловой активности отражают замедление промышленного цикла по всему миру и ослабление спроса в секторе услуг в Европе и Китае. Мировой индекс PMI в производственном секторе опустился ниже порогового уровня 50 пунктов, сигнализируя о небольшом сокращении глобального выпуска. В США промышленные показатели разочаровали: выпуск в обрабатывающей промышленности в апреле снизился более ожидаемого, прежде всего за счёт падения производства автомобилей. Индекс PMI для промышленности США (ISM) закрепился в зоне спада – 48,7 пунктов в апреле (всё, что ниже 50, указывает на сокращение). Новые заказы и занятость на американских заводах снижаются уже несколько месяцев подряд, складские запасы выросли – свидетельство слабого конечного спроса. В то же время сфера услуг США пока держится на плаву: индекс ISM по услугам поднялся до 51,6 в апреле, указывая на небольшое расширение. Особенно устойчивы были сегменты туризма, общепита и ИТ-услуг, однако темпы роста там тоже замедляются, а ценовое давление (индекс цен услуг) даже усилилось до максимума за последние два года, что беспокоит ФРС.

В Европе деловая активность близка к стагнации. Индекс менеджеров по закупкам (PMI) еврозоны в апреле показал рост до 49,0 в промышленности (ещё слегка отрицательная динамика, но лучшая за последние два года) и резкое падение в сфере услуг до 50,1 – едва выше точки нулевого роста. Фактически, европейские услуги впервые за полгода оказались на грани спада: потребительская активность сходит на нет, особенно в Германии и Италии, где население стало осторожнее тратить на фоне дорогого кредита. Промышленное производство в Евросоюзе в марте сократилось на -1,4% относительно февраля, хотя в годовом сравнении ещё было чуть выше нуля. Отдельно отметим Великобританию: там композитный PMI упал ниже 50 впервые с прошлого года, сигнализируя о начале рецессии – особенно пострадало строительство и розничная торговля. На континенте же пока говорят о «приземлении без рецессии», но статистика всё больше указывает на застой: объёмы промышленности топчутся, загрузка мощностей падает, индекс экономических настроений ZEW в Германии ушёл в глубокий минус на опасениях торговой войны с США.

В России официальная статистика демонстрирует смешанную картину. Индекс деловой активности (PMI) в обрабатывающих отраслях РФ от S&P Global составил 49,3 пункта в апреле, оставаясь ниже 50 уже второй месяц. Это означает, что условия в промышленности немного ухудшаются – производители сообщают о небольшом снижении выпуска и новых заказов. Однако сокращение минимально и становится слабее по мере адаптации – в марте PMI был 48,2. Замедление связано с слабым спросом внутри страны и трудностями экспорта: предприятия жалуются на падение покупательной способности населения и усиление конкуренции. По словам опрошенных менеджеров, поступающие санкционные ограничения и логистические проблемы сдерживают производство. Тем не менее, часть отраслей – особенно оборонно-промышленный комплекс и импортозамещающие сегменты – продолжают расти высокими темпами благодаря госзаказам. Деловая активность в сфере услуг РФ в целом удерживается в плюсе: индекс PMI услуг около 52 пунктов, указывая на умеренный рост (растёт сектор транспортных услуг, ИТ и государственные услуги, тогда как торговля и финансы стагнируют). Индекс предпринимательской уверенности от ЦБ также показывает сдержанный оптимизм – предприятия ожидают небольшой рост продаж во II квартале, хотя инвестировать в расширение мощностей не торопятся.

В Китае тенденции деловой активности смешанные. После бурного роста в начале года индикаторы остывают: официальный PMI производства КНР снизился до 49,0 в апреле (с 51,9 в марте), сигнализируя о возвращении части заводов к снижению объемов. Экспортно-ориентированные фабрики испытывают сложности из-за падения заказов из США (поставки Китая в США рухнули на -20% в последние месяцы). Индекс PMI сферы услуг Китая также опустился – до 50,7 в апреле, что минимально за год. Это говорит о том, что эффект снятия ковидных ограничений начинает выдыхаться: внутренний спрос растёт не так быстро, как ожидалось. Особенно просел сектор недвижимости и связанные услуги – продажи жилья остаются слабыми, инвестиции в стройку падают, несмотря на смягчение политики. Впрочем, сегменты туризма, общественного питания и развлечений в Китае ещё показывают двузначный рост благодаря отложенному спросу населения. Власти КНР уже сигнализируют о возможности новых мер стимулирования (например, льгот для покупателей жилья, субсидий на авто, ускорения инфраструктурных проектов), чтобы удержать деловую активность на позитивной траектории.

Таким образом, индикаторы промышленного производства и бизнеса указывают на синхронное охлаждение экономики на Западе и в Азии этой весной. Производители по всему миру сталкиваются с затовариванием и слабым внешним спросом, тогда как сектор услуг начал чувствовать давление растущих кредитных ставок и цен. В этих условиях правительства и центробанки внимательно следят, чтобы краткосрочный спад активности не перерос в полномасштабную рецессию. Пока сокращение скорее мягкое, а в некоторых регионах (Россия, Китай) есть точки роста, поддерживаемые госспросом. Тем не менее, деловая уверенность хрупка – инвесторы и предприятия предпочитают действовать осторожно, ожидая прояснения геоэкономической ситуации.

Банковский сектор и кредитные условия

Мировой банковский сектор вступил в 2025 год относительно устойчиво, хотя кредитные условия заметно ужесточились по сравнению с докризисным периодом. В США после потрясений прошлого года (банкротства нескольких региональных банков) финансы стабилизировались: отток депозитов из мелких и средних банков прекратился, а власти гарантировали поддержку ликвидности. Тем не менее, банки ужесточили стандарты кредитования – по опросам ФРС, значительно строже стали требования к заёмщикам как по бизнес-кредитам, так и по ипотеке. Объём новых кредитов в США практически не растёт: дорогие деньги (ставка ~5%) подавляют спрос на ипотеки и корпоративные займы. В I квартале особенно сократилось кредитование коммерческой недвижимости и стартапов, то есть наиболее рисковых сегментов. Несмотря на это, крупнейшие банки США нарастили прибыль – высокие процентные ставки расширили их маржу. Например, JPMorgan Chase увеличил чистый процентный доход на 50% г/г, компенсируя снижение комиссий. Финансовое здоровье заемщиков пока не вызывает паники: просрочки по кредитам лишь слегка повысились, оставаясь на относительно низких уровнях. Однако аналитики предупреждают, что при дальнейшем экономическом спаде нагрузка на банковский сектор может возрасти, особенно если начнут расти банкротства корпоративных должников. Регуляторы США, учитывая уроки 2023 года, обсуждают усиление надзора за банками средней величины, хотя новая администрация, напротив, склоняется к облегчению некоторых требований для стимулирования кредитования.

В Европе условия кредитования тоже ужесточились до максимумов за последнее десятилетие. Последний опрос ЕЦБ показал, что процент банков, ужесточивших стандарты по займам бизнесу, превысил 25% – это связано с ростом базовых ставок и неопределённостью экономики. Спрос на кредиты в еврозоне упал: компании берут меньше новых займов, а население резко сократило ипотечное кредитование из-за роста ставок выше 4% по типичным ипотекам. В итоге темпы роста кредитного портфеля европейских банков упали близко к нулю, впервые с 2015 года. Особенно сильное снижение выдачи наблюдается в странах, где быстрый рост ставок наиболее необычен – например, в Германии и Франции. Банки ЕС при этом сохраняют достаточную капитализацию и ликвидность: прямых повторений прошлогодней драмы с Credit Suisse не наблюдается. Тем не менее, ЕЦБ пристально следит за кредитным рынком – недавно регулятор продлил льготные условия по долгосрочным займам (TLTRO) для банков, чтобы поддержать их возможность кредитовать. Также в ЕС обсуждают смягчение новых требований «Базель IV» для стимулирования выдачи кредитов малому бизнесу. В сегменте государственных облигаций европейские банки тоже столкнулись с убытками из-за роста доходностей, но ситуация улучшилась на фоне снижения ставок ЕЦБ – рыночная стоимость облигационных портфелей подросла. В целом, банковский сектор Европы входит в фазу сдержанного кредитования: финансовые учреждения осторожны и предпочитают наращивать резервы, ожидая возможного ухудшения качества активов, особенно если торговые войны и энергетические риски ударят по корпоративным заёмщикам.

Российский банковский сектор демонстрирует устойчивость в непростых условиях санкций и сверхвысоких ставок. Благодаря поддержке Банка России и рекордной марже, банки успешно преодолели турбулентность 2022–2023 годов. Кредитные условия в РФ, впрочем, остаются очень жёсткими: ключевая ставка 21% делает займы дорогими как для бизнеса, так и для населения. Рост кредитования резко замедлился – по данным ЦБ, корпоративный кредитный портфель в I квартале практически не увеличился (с поправкой на курсовую переоценку), а розничное кредитование выросло лишь на 1%, в основном за счёт кредитных карт. Граждане и компании предпочитают гасить долги и брать новые с большой осторожностью. Ипотечный бум 2020–2021 годов окончательно сменился спадом: ставки по ипотеке превышают 13–14%, доступные программы с господдержкой свернуты для большинства категорий. В то же время, банки РФ получают рекордные прибыли: высокие процентные ставки увеличили чистые процентные доходы, а низкая конкуренция (часть иностранных игроков ушла) позволила повысить комиссии. Просрочка по кредитам у российских банков остаётся на умеренном уровне (~5–6%), во многом благодаря реструктуризациям и госгарантиям в пострадавших отраслях. Центробанк требует от банков формировать дополнительные резервы «на всякий случай», но пока системных проблем нет – ликвидности на рынке предостаточно, т.к. ЦБ смягчил регулирование и проводит операции рефинансирования. Отдельной проблемой стали санкционные ограничения на международные расчёты: банки сократили операции в иностранных валютах, развивая при этом инфраструктуру в национальных валютах (рубль, юань). В целом, российские банки сейчас крайне консервативны в выдаче новых кредитов, фокусируясь на обслуживании прежних займов и наращивании инвестиций в гособлигации. Кредитные стандарты для населения ужесточены: многие банки сократили лимиты по необеспеченным займам, а требования к заёмщикам ужесточились (требуют больший доход и залог).

Китайский банковский сектор находится в уникальной ситуации: ставки низкие, ликвидность высокая, но спрос на кредиты слабее ожидаемого. После снятия ковидных ограничений кредитование в КНР выросло, однако не взрывными темпами – компании не спешат брать займы, видя неопределённость внешнего спроса и внутренние проблемы в недвижимости. Общий объём социального финансирования (ключевой агрегат кредитов) в Китае за январь-апрель вырос примерно на 10% год к году, что неплохо, но ниже уровней стимулирования прошлых лет. Народный банк Китая старался подтолкнуть банки давать больше займов: были снижены нормы резервирования (RRR) для некоторых банков в конце 2024-го, вводятся кредиты для региональных проектов. Однако сами китайские банки осторожны – они накапливают потенциальные проблемные долги от застройщиков, которым сложно платить по обязательствам. Правительство вынуждено было пойти на реструктуризацию долгов некоторых девелоперов и дало госбанкам поручение увеличить ипотечное кредитование пониженной ставке для поддержки спроса на жильё. В сегменте корпоративных кредитов растёт в основном финансирование инфраструктуры и стратегических отраслей, тогда как частный малый бизнес сталкивается с трудностями доступа к кредитам. Тем не менее, системных рисков в Китае нет – банковская система по-прежнему контролируется государством, имеет высокие резервы и прибыльность. В случае дальнейшего замедления экономики регуляторы готовы опять стимулировать кредитный рост, снижая ставки и нормативы. Таким образом, по всему миру банки сейчас действуют консервативно, а кредитные условия для заемщиков самые жёсткие за последние годы – сказывается политика борьбы с инфляцией и повышение требований регуляторов к надёжности.

Регуляторные инициативы и политика

Первая половина 2025 года богата на изменения в экономической политике, которые влияют на настроения инвесторов. В США с приходом новой администрации произошёл резкий поворот к протекционизму: президент Дональд Трамп в начале апреля неожиданно объявил о введении новых импортных тарифов. Так называемые тарифы "Дня освобождения" затронули сразу нескольких торговых партнёров. В частности, США попытались ввести 20% пошлину на товары из Евросоюза, что вызвало бурю протестов в Брюсселе. Спустя несколько дней Вашингтон частично скорректировал решение, снизив тариф для ЕС до 10% и исключив ряд товаров, но осадок остался. Евросоюз подготовил ответные меры: было объявлено о пакете контр-тарифов на некоторые американские товары (напр. 25% пошлина на продукцию сельского хозяйства и машиностроения) с отложенным вступлением в силу на 90 дней – в расчёте на переговоры. Кроме того, ещё с прошлого года остаются американские тарифы 25% на импорт стали, алюминия и автомобилей из ЕС, которые Трамп не отменил. Он даже пригрозил расширить их на европейскую фармацевтику. Эти шаги серьёзно охладили трансатлантические отношения: европейские лидеры открыто критикуют протекционизм США, а Китай активно воспользовался ситуацией, выступая посредником и предлагая Евросоюзу укреплять торговое партнёрство с Пекином вместо Вашингтона. Таким образом, торговая политика США стала ключевым геоэкономическим фактором: инвесторы оценивают риски новых барьеров и снижения объёмов мировой торговли из-за тарифной войны.

Внутренняя политика США также влияет на рынки. Администрация Трампа взяла курс на дерегулирование части бизнеса: планируется ослабление некоторых норм финансового надзора, принятых после кризиса 2008 г. В частности, обсуждается облегчение требований к капиталу для средних банков, чтобы стимулировать их кредитование, а также смягчение экологических ограничений для промышленности (что поддержит нефтегазовый сектор и угольную промышленность). С другой стороны, Конгрессу вскоре предстоит решать вопрос повышения потолка госдолга – предыдущая договорённость истекает летом 2025. Рынки нервно следят за политическими дебатами вокруг долга: хотя дефолта США никто серьёзно не ожидает, затяжное противостояние республиканцев и демократов может повысить волатильность и привести к временной приостановке работы правительства (shutdown). Для инвесторов важна также судьба крупных пакетов инфраструктурных инвестиций: действующие программы (начатые при Байдене) продолжаются, но новые стимулы маловероятны в условиях уже высокого дефицита бюджета (выше 5% ВВП). Поэтому фискальная политика США в ближайшее время, скорее всего, станет более сдержанной, что может умеренно притормозить экономику.

В Европейском союзе регуляторы сосредоточены на антикризисных и долгосрочных инициативах. Еврокомиссия в апреле представила проект реформы правил бюджетной дисциплины: предполагается с 2024 года постепенно вернуть ограничения дефицита (3% ВВП) и долга (60% ВВП) для стран, которые были приостановлены на время пандемии. Однако реализация пока буксует – высокие расходы на энергетику и оборону заставляют смягчить подход. Тем не менее, инвесторам важно, что уже в 2025–2026 гг. наиболее задолженные страны (Италия, Греция) должны будут представить планы сокращения долга, что может означать меры жёсткой экономии. Экологическая политика остаётся приоритетом: с января запущен Механизм углеродной корректировки импорта (CBAM) – по сути налог на углерод для импортных товаров. Пока идёт переходный период, но к 2026 году импортёры стали, цемента, удобрений в ЕС начнут платить за выбросы CO2, что повлияет на зарубежных поставщиков (в том числе из России, Турции, Китая). Ещё одна важная инициатива – Европейский суверенный фонд поддержки высокотехнологичных отраслей (отчасти ответ на американский акт о снижении инфляции IRA): Брюссель планирует выделить десятки миллиардов евро на субсидии зелёной энергетике, микрочипам, аккумуляторам и др., чтобы удержать компании от релокации производства в США. Это позитивный сигнал для европейских инновационных фирм, но вызывает недовольство США, считающих такие субсидии дискриминацией.

Российские власти адаптируют экономическую политику к новым реалиям санкций и военных расходов. Ключевой вызов – бюджетный дефицит: из-за снижения экспортных доходов (в первую очередь нефтегазовых) и роста расходов на оборону и соцподдержку казна стала быстро пустеть. По данным Минфина, дефицит федерального бюджета РФ за первые 4 месяца 2025 года достиг 3,23 трлн руб., что уже ~85% от годового плана. В результате правительство пересмотрело бюджет: ожидаемый дефицит на 2025 год повышен с 0,5% ВВП до ~1,7% ВВП (около 3,8 трлн руб). Для покрытия разрыва Минфин наращивает заимствования на внутреннем рынке – объём размещения ОФЗ увеличен, доходности по гособлигациям превысили 11% годовых. Кроме того, используются средства Фонда национального благосостояния: в начале года из ФНБ было направлено около 1 трлн руб на финансирование расходов. Налоговая политика ужесточилась: власти ввели единоразовый сбор («windfall tax») с прибыли крупных компаний в 2024 г., который платится в 2025-м; повышены экспортные пошлины на некоторые сырьевые товары; продолжаются практики принудительной конвертации экспортной выручки для поддержки рубля. Также Кабмин рассматривает введение новых мер поддержки мобилизованных и их семей, точечные льготы для IT-отрасли и производителей оборудования (снижение налогов, субсидирование кредита). В целом экономическая политика РФ стала более мобилизационной – приоритет финансирования обороны и импортозамещения, даже ценой макроустойчивости. Это, безусловно, влияет на инвесторов: растёт присутствие государства в экономике, усиливается нормативная нагрузка на бизнес (от валютного контроля до ограничений на выход зарубежных акционеров). Тем не менее, российское руководство подчёркивает, что радикальных мер вроде всеобщей национализации или запрета валютных операций не планируется – наоборот, пытается точечно улучшать деловой климат для своих, например, смягчая контроль за ценами и снижая административные барьеры для малого бизнеса.

В Китае ключевые политические инициативы направлены на стимулирование внутреннего спроса и технологическую самодостаточность. Пекин активно продвигает программу «расширения внутреннего потребления до 2030 года», включающую меры по повышению доходов населения, развитию сельских рынков, строительству жилья по доступным ценам. В рамках этой программы уже запущены пилотные проекты субсидирования покупки электромобилей в сельских районах, снижения НДС на бытовую технику, облегчения доступа к кредитам для семей с детьми. Цель – снизить зависимость экономики от экспорта и инвестиций, увеличив долю потребительских расходов. Одновременно Китай ускоряет реализацию стратегии импортозамещения технологий: создан многомиллиардный фонд поддержки отечественного производства микрочипов и программного обеспечения. Компании, разрабатывающие полупроводники, получают налоговые каникулы и привилегии при госзакупках. Это ответ на санкции США в сфере высоких технологий – китайское правительство намерено в течение 2–3 лет наладить производство критически важных чипов 7-нм уровня и ниже внутри страны, чтобы обойти ограничения. Кроме того, Пекин усиливает контроль над данными и финтехом: вступил в силу закон, ограничивающий вывоз данных за рубеж, а также новые правила для крупных интернет-компаний (им запрещено слишком агрессивно наращивать финансирование без согласия регуляторов). Для инвесторов это означает более предсказуемую, но зарегулированную бизнес-среду: крупный частный бизнес в КНР вынужден тесно взаимодействовать с государством, что снижает риски внезапных репрессивных мер, подобных тем, что были в 2021–2022 гг. КНР также задействует внешнеэкономические инструменты: заключаются новые торговые соглашения в юанях (с ближневосточными и африканскими странами), расширяется присутствие в проектах «Пояса и пути». Это часть политики дедолларизации торговли – Китай стремится уменьшить влияние санкционных рисков и усилить роль юаня как резервной валюты.

Геоэкономические риски и санкции

Геополитические факторы остаются в центре внимания инвесторов, поскольку способны резко повлиять на рынки. Конфликт между Россией и Украиной (и в широком смысле между Россией и Западом) по-прежнему является основным источником неопределённости в Евразии. В середине мая появилась слабая надежда на разрядку: в Стамбуле возобновились мирные переговоры по Украине при посредничестве Турции и Китая. Переговоры были перенесены с начала недели на пятницу, 16 мая, в ожидании согласования позиций. Российский рынок акций на это отреагировал умеренным оптимизмом – рубль укрепился, а индекс Мосбиржи немного вырос на ожиданиях хотя бы временного перемирия. Однако пока ощутимого прогресса не видно, и аналитики скептичны: вероятность скорого мира невелика. Санкционное противостояние тем временем только усиливается. Евросоюз в мае согласовал уже 17-й пакет санкций против РФ, который включает новые ограничения в финансовом и энергетическом секторах. В частности, вводятся дополнительные запреты на операции с крупными российскими банками, расширяется список подсанкционных компаний ОПК, накладываются ограничения на суда, перевозящие российские нефтепродукты, и др. При этом наиболее жёстких сценариев (например, полного запрета на экспорт российского газа в Европу или вторичных санкций США на всех импортеров российской нефти) пока не реализовалось – западные страны действуют ступенчато, оценивая эффект на свои экономики. Россия, со своей стороны, грозит асимметричным ответом – обсуждались, например, ограничения на экспорт некоторых металлов и редкоземельных элементов, важных для Запада. Также РФ продолжает переориентацию торговли: за последний год доля ЕС в её экспорте снизилась вдвое, а доля Китая, Индии, Турции выросла до рекордных уровней. Эти геоэкономические сдвиги сопровождаются рисками для глобальных компаний: многие международные бизнесы окончательно выходят из России, теряя вложенные средства, но избегая регуляторных и репутационных угроз.

Американо-китайские отношения – второй крупный узел геоэкономической напряжённости. Несмотря на некоторые обнадеживающие сигналы (весной прошли встречи официальных лиц США и КНР, обсуждалось снятие части ограничений), торгово-технологическая война далека от завершения. США продолжают действовать жёстко в вопросах технологий: с 2024 года в силе экспортные санкции на поставки Китаю продвинутых микрочипов и оборудования для их производства. Власти США также склоняют союзников (например, Нидерланды, Японию) ограничить экспорт литографических машин в КНР. Китай отвечает собственными ограничениями – весной Пекин анонсировал экспортный контроль на редкие металлы (галлий, германий), критичные для полупроводников, явно в ответ на западные ограничения. Кроме того, в апреле Вашингтон ввёл новый пакет санкций против китайских компаний, якобы помогающих России в обходе санкций (в санкционный список США попали несколько китайских фирм, поставлявших электронику и снаряжение). Пекин выразил протест и предупредил, что может принять меры против американских фирм в Китае, если давление продолжится. Инвесторы опасаются дальнейшей эскалации: например, возможного ограничения Китаем доступа к редкоземельным элементам или даже запрета на экспорт смартфонов Apple, если США сделают новые шаги против Huawei и других китайских технокомпаний. На данный момент сохраняется хрупкое равновесие: торговля между США и КНР сократилась (особенно экспорт Китая в Америку), но не обрушилась; стороны ведут переговоры о встрече лидеров на саммите G20 осенью. Тем не менее, геоэкономический риск «разъединения» (decoupling) двух крупнейших экономик остаётся одним из главных для глобальных рынков.

Трансатлантический конфликт, спровоцированный американскими тарифами, – новый риск на горизонте. Как упомянуто, США и ЕС балансируют на грани торговой войны: американские пошлины ударяют по европейскому экспорту, ЕС грозит ответом. Хотя пока Брюссель отложил введение контрмер в надежде на компромисс, отношения союзников ощутимо охладели. Это может иметь долгосрочные последствия: от перетока инвестиций (европейские компании могут больше ориентироваться на Азию) до координации санкционной политики (ЕС может занять более автономную позицию в отношении Китая или Ирана, чем США хотели бы). Политические риски в Европе тоже присутствуют – например, нестабильность в правительстве Италии или протесты во Франции против пенсионной реформы, – но они локальны и пока не влияют на весь регион.

Другие региональные риски не столь масштабны, но их следует учитывать. На Ближнем Востоке сохраняется напряжённость: хоть прямой конфронтации Ирана с Израилем или США не произошло, ядерная программа Ирана продвинулась, и переговоры по соглашению буксуют. Это держит риск всплеска цен на нефть (и хотя мы не обсуждаем сырьевые рынки здесь, инвесторы учитывают эту неопределённость). В Юго-Восточной Азии сложная ситуация вокруг Тайваня: весенние военные учения Китая вокруг острова вызвали беспокойство, но прямого конфликта нет – скорее, идёт вялотекущая игра мускулами. Политика Японии в области контроля над экспортом технологий (например, ограничение поставок оборудования для чипов в Китай) тоже добавляет в копилку геоэкономических рисков, хотя Токио старается действовать синхронно с США. В целом, мир остаётся в состоянии повышенной геоэкономической турбулентности – санкции, тарифы и политические конфликты перекраивают десятилетиями устоявшиеся цепочки поставок. Для международного бизнеса это означает необходимость диверсификации рынков и повышенного внимания к комплаенсу, а для инвесторов – учёт политических факторов при оценке перспектив компаний и стран.

Влияние событий на валютные курсы

Валютные рынки реагируют на описанные события разнонаправленно, отражая баланс между процентными ставками и геополитикой:

• Доллар США (USD) в последние недели несколько ослаб по отношению к основным валютам. Индекс доллара снизился от пиковых значений прошлого года, так как ФРС сигнализирует о паузе в повышении ставок, а инфляция в США уже почти под контролем. Инвесторы меньше нуждаются в «убежище» в виде доллара, учитывая снижение глобальных рисков от инфляции. К тому же, торговые конфликты, инициированные США, парадоксально подрывают доверие к доллару: партнеры ищут альтернативы для расчётов. В результате евро/доллар поднялся до ~1,12, максимумов за последние полтора года (евро укрепился, а доллар ослаб). Иена тоже укрепилась от минимумов – доллар/иена опустился с 150 до ~145, частично из-за ожиданий, что Банк Японии может скорректировать супер-мягкую политику. Тем не менее, доллар остаётся достаточно сильным исторически, а его статус мировой резервной валюты под вопросом не стоит – речь лишь о коррекции от прежнего ралли. Если в США возникнет политический кризис вокруг потолка долга, это может краткосрочно давить на доллар, но пока фундаментальные показатели (разница ставок, устойчивость экономики США) поддерживают его на высоком уровне.

• Евро (EUR) демонстрирует укрепление на фоне стабилизации экономики Европы и снижения цен на энергоносители. С начала года евро вырос не только к доллару, но и к большинству валют развивающихся рынков. Положительное сальдо торгового баланса еврозоны благодаря дешёвому газу и восстановлению экспорта (например, в Китай) усиляет позиции единой валюты. Кроме того, ожидания, что ЕЦБ постепенно будет смягчать политику, не ослабили евро, так как инвесторы закладывают более мягкую траекторию снижения ставок, чем у ФРС. Курс EUR/RUB на московском рынке опускался ниже 90 руб впервые за долгое время, отражая общую тенденцию укрепления евро. Однако у евро есть и риски: угроза торговой войны с США и возможное замедление экономики ЕС во втором полугодии могут вернуть давление на валюту. Тем не менее, на данный момент евро выглядит достаточно привлекательным – инфляция в норме, финансовая система стабильна, и даже политические разногласия внутри ЕС пока не влияют на курс существенно.

• Китайский юань (CNY) в целом остается стабильным, но с небольшим склонением к ослаблению. Курс юаня к доллару колеблется около 7,2 юаней за 1 доллар, что чуть слабее, чем в прошлом году (тогда было ~6,8–7,0). На юань давят несколько факторов: снижение разницы процентных ставок (ФРС ставку не понижает, а НБК держит низкую), замедление экономики Китая и отток части капитала на фоне геополитики. Инвесторы осторожны – были периоды, когда юань попадал под давление из-за слухов о новых санкциях США или проблемах в китайском девелопменте. Тем не менее, Народный банк Китая жёстко контролирует ситуацию: он неоднократно выходил на рынок, продавая доллары для поддержания юаня, и пригрозил спекулянтам «решительными мерами» в случае атаки на валюту. В результате юань не допускали к быстрому падению – все колебания плавные. Более того, международная роль юаня растет: всё больше стран используют его во взаиморасчетах, что повышает спрос. Например, Китай и Ближний Восток перешли на расчёты за нефть частично в юанях. Для китайских властей приоритет – финансовая стабильность, поэтому курс юаня держится в комфортном коридоре. Если торговая напряжённость с США усилится, Пекин может позволить юаню ослабеть немного для поддержки экспортеров, но резкой девальвации не ожидается. Скорее, картина останется прежней: юань около текущих уровней, под невидимой защитой НБК.

• Российский рубль (RUB) в последние недели укрепился после периода значительной слабости в конце 2024 года. Ещё в январе курс превышал 80 руб за доллар и 90 руб за евро, но к середине мая доллар опустился ниже 80 руб, евро – ниже 90 руб. Рубль поддержали сразу несколько факторов. Во-первых, ЦБ поднял ставку до 21%, что сделало удержание рублей привлекательным – экспортеры стали активнее продавать валютную выручку, а импортеры, наоборот, сократили покупки из-за общей экономии. Во-вторых, произошло сезонное улучшение торгового баланса: в конце квартала экспортеры традиционно больше продают валюты для уплаты налогов, что сыграло на руку рублю. В-третьих, власти усилили административные меры: возобновили требование о продаже части валютной выручки для отдельных секторов, а также объявили о новых соглашениях с дружественными странами по переходу на расчёты в рублях (в частности, с Ираном, Турцией). Всё это временно снизило давление на курс. Официальный курс, установленный Банком России с 15 мая, составил около 80,2 руб за $1 и ~11,06 руб за 1 юань – рубль вернулся к уровням годичной давности против валют основных торговых партнеров. Тем не менее, аналитики предупреждают, что позиции рубля остаются уязвимыми. Бюджетный дефицит финансируется за счёт печати рублей и использования ФНБ, что в перспективе давит на курс. Объёмы экспорта энергоносителей ниже, чем до санкций, а импорт постепенно восстанавливается (через параллельные каналы), из-за чего фундаментальный баланс для рубля не столь благоприятен. Кроме того, сохраняются риски новых санкций на российский экспорт (например, введение вторичных ограничений или потолков цен). Пока этих ударов нет, рубль чувствует себя относительно уверенно, но дальнейшая траектория курса сильно зависит от геополитики. Волатильность рубля, вероятно, сохранится: при позитивных новостях (например, рост цен на сырьё или прогресс в переговорах) он способен укрепляться, но в случае негативных событий возможны резкие просадки, как это было прошлой осенью.

Краткий итог для инвесторов

К середине мая 2025 года глобальная экономическая обстановка заметно изменилась: инфляция отступает, а рост экономики замедляется, вступая в стадию зрелого цикла. Центральные банки пересматривают стратегии – от жёсткого ужесточения к осторожной паузе или даже смягчению – что снимает одно из главных опасений рынков прошлого года (неконтролируемая инфляция и безудержный рост ставок). Фондовые рынки на этом фоне проявляют стойкость: несмотря на геополитические потрясения, многие индексы держатся у максимумов, поддержанные корпоративными прибылями и надеждами на скорое снижение ставок. Тем не менее, инвесторам из стран СНГ важно учитывать новые риски: торговые войны и санкции выходят на первый план. Мир вступает в период фрагментации, где международный бизнес может сталкиваться с барьерами и требованиями локализации. В таких условиях диверсификация инвестиций по регионам и секторам остаётся ключевой стратегией для снижения рисков.

В России ситуация остаётся специфичной – рынок сильно зависит от внутренней ликвидности и новостей фронта. Пока переговоры и стабильность санкционного фона позволяют сохранять осторожный оптимизм: рубль укрепился, акции консолидировались, а банковская система стабильна. Но любое обострение геополитики может быстро изменить картину. На глобальном уровне инвесторы, похоже, делают ставку, что «пик негативных факторов позади»: инфляционный шок прошёл, ставки близки к развороту, корпоративные доходы адаптировались. Это поддерживает спрос на рисковые активы, особенно в технологическом секторе и на развивающихся рынках Азии. Однако впереди – новые испытания: необходимо следить за развитием конфликта США–Китай–ЕС, за тем, как власти США решат проблему госдолга, и удастся ли экономикам избежать рецессии при замедлении.

Для инвесторов сейчас ключевое – фокусироваться на фактах и балансах. Безусловно, снижение инфляции и потенциальное смягчение политики центробанков – позитивный фон для рынков. Но одновременно высокая долговая нагрузка ряда стран, политические неопределённости и структурные изменения (энергопереход, перестройка цепочек поставок) создают долгосрочные вызовы. Краткосрочно рынки могут получать импульсы от любых новостей о деэскалации – будь то мирные переговоры на Украине или торговые сделки между сверхдержавами. Поэтому инвесторам стоит быть готовыми к повышенной волатильности в случае политических сюрпризов, но сохранять хладнокровие и придерживаться диверсифицированной стратегии. В нынешних реалиях выигрывает тот, кто способен быстро реагировать на меняющиеся условия, оставаясь при этом в рамках продуманного плана. Главный итог: мировая экономика вошла в фазу охлаждения без обрушения – это неплохой сценарий, однако геоэкономические риски требуют пристального внимания. События развиваются стремительно, и успех будет на стороне тех, кто следит за конкретными показателями (ВВП, инфляция, отчёты компаний) и не поддается панике от громких заголовков. Будучи вооружёнными актуальной информацией и понимая основные тренды, инвесторы из СНГ могут уверенно ориентироваться в сложившейся сложной, но управляемой глобальной финансовой среде.