Новости ТЭК России и мира на 3 мая 2025 года

В обзоре – актуальные тенденции в топливно-энергетическом комплексе России и мира. Рассмотрены цены на нефть (Brent, WTI) и газ (европейский TTF, американский Henry Hub) на глобальном и региональном уровнях, новости возобновляемой энергетики (ВИЭ), развитие водородных проектов для декарбонизации, а также ключевые аспекты энергетической политики и геополитики.

Рынок нефти: цены и региональные тренды

Глобально: К началу мая 2025 года нефтяные цены стабилизировались на сравнительно низких уровнях по сравнению с началом года. Brent торгуется в районе середины $60 за баррель, WTI – около $60 за баррель. В апреле котировки кратковременно опускались до 3-летнего минимума (близко к $60) на фоне эскалации торговой войны США-Китай и ожиданий увеличения предложения на рынке. Во второй половине апреля цены немного отыграли потери, но по-прежнему остаются примерно на 15–20% ниже уровней начала года. Инвесторы обеспокоены перспективами спроса из-за рисков глобальной рецессии и замедления экономики Китая, а также увеличением предложения нефти.

Россия: Российская экспортная нефть Urals продолжает продаваться с дисконтом относительно Brent на азиатских рынках. Снижение мировых цен ударило по нефтегазовым доходам России. Минэкономразвития РФ в апреле пересмотрело прогноз – ожидает в среднем около $68 за баррель Brent в 2025 году (против $81,7 в прежней оценке). По прогнозу ведомства, средняя цена Urals может составить лишь ~$56 за баррель, что ниже заложенных в бюджет значений. Такие уровни близки к порогу отсечения ($60), ниже которого снижается наполнение Фонда национального благосостояния. Тем не менее экспортные объемы нефти сохраняются высокими за счёт переориентации на Азию, хотя бюджет РФ ощущает нехватку нефтегазовых поступлений.

Европа: Европейский рынок нефти после эмбарго на российскую нефть адаптировался за счёт альтернативных поставок с Ближнего Востока, Африки и стран ОПЕК+. Цены на нефть марки Brent – основной ориентир для Европы – колеблются в диапазоне $63–66, что совпадает с новым прогнозом Минэкономразвития РФ на конец года. Для европейских переработчиков более низкие цены сырья стали облегчением после рекордного роста цен в 2022 году. Спрос на нефть в Европе растёт умеренно из-за слабого промышленного роста и усилий по энергосбережению. Одновременно европейские страны продолжают придерживаться климатических целей, сдерживая рост потребления нефти и стимулируя переход на биотопливо и электрический транспорт.

Ближний Восток (ОПЕК+): Страны ОПЕК+ весной внесли неожиданный вклад в увеличение предложения на рынке. В начале апреля альянс решил досрочно нарастить добычу – совокупно на 411 тыс. баррелей в сутки с мая, что примерно втрое больше планировавшегося шага. Это стало резким разворотом после длительного периода ограничений добычи. Саудовская Аравия, крупнейший экспортёр, стремясь удержать долю рынка, значительно снизила цены для азиатских покупателей. Saudi Aramco в мае сократил официальную цену продажи Arab Light для Азии сразу на $2,30 за баррель – до минимального уровня за последние 4 года. Одновременно майские цены саудовской нефти для США и Европы также снижены (хотя и символически, на $0,20–0,50). Такая ценовая политика напоминает о стратегии борьбы за рынок, когда ближневосточные производители наращивали экспорт, даже ценой падения котировок. Хотя бюджеты стран Залива предпочтительно видят нефть около $80–90, текущая конъюнктура заставляет их учитывать конкуренцию (в том числе со стороны дешёвой российской нефти) и риски снижения спроса.

Азия: Азиатский спрос на нефть остаётся ключевым фактором рынка. Китай и Индия, крупнейшие импортёры, наращивают закупки дешёвой российской нефти, извлекая выгоду из западных санкций против РФ. В результате доля традиционных ближневосточных сортов в импорте Индии упала до исторического минимума – по итогам финансового года доля ОПЕК в индийском импорте нефти снизилась до ~48%, тогда как Россия обеспечила около 36% поставок. Индийские нефтепереработчики сократили закупки у Саудовской Аравии до минимальных объёмов за последние 14 лет из-за более высокой цены саудовской нефти по сравнению с дисконтированной российской. В Китае потребление нефти постепенно растёт по мере восстановления экономики, однако торговые трения с США и слабый внешний спрос сдерживают рост. В целом азиатские рынки сейчас получают нефть по более выгодным ценам, что поддерживает маржу нефтепереработки в регионе. Одновременно конкуренция экспортеров обостряется: Россия, страны ОПЕК и даже США (с поставками WTI в Азию) борются за долю на азиатском рынке.

США: На американском рынке нефти цены WTI держатся около $60–61 за баррель, отражая те же глобальные тенденции. Дополнительное давление на цены оказывает экономическая политика Вашингтона: администрация США повысила импортные пошлины на ряд товаров, что обострило торговый конфликт с Китаем. Ужесточение торговых условий бьёт по прогнозам экономического роста и, следовательно, по ожиданиям спроса на топливо. Американские сланцевые компании в начале года увеличивали добычу, пользуясь ценами $70+ в январе, но при текущих $60 темпы бурения новых скважин замедлились. Запасы нефти в США остаются относительно высокими, а стратегические резервы незначительно пополнились после распродажи предыдущего года. Внутренний спрос на нефтепродукты в США стабильный, однако возможная рецессия или новые торговые барьеры могут уменьшить потребление. На экспортном направлении США сохраняют высокие объёмы поставок нефти и нефтепродуктов в Латинскую Америку и Европу, пользуясь снижением экспорта из РФ. В фокусе рынка – предстоящий летний сезон в США: рост спроса на бензин в отпускной период может временно поддержать котировки WTI, но общая картина по-прежнему определяется глобальными факторами.

Газовый рынок: цены, экспорт и ключевые новости

Европа (TTF): После прохождения зимы газовый рынок Европы относительно стабилизировался. Спотовая цена на газ на хабе TTF (Нидерланды) к началу мая держится около €32 за МВт·ч, что эквивалентно примерно $400 за тысячу кубометров. Это значительно ниже пиков 2022 года, но всё ещё выше допандемийных уровней. В конце апреля цены слегка снижались благодаря тёплой весенней погоде и высоким запасам в хранилищах. Евросоюз завершил отопительный сезон с рекордными запасами газа: в подземных хранилищах осталось гораздо больше топлива, чем обычно, благодаря мягкой зиме и мерам по экономии. Более того, в апреле Европа закачала в ПХГ максимальный объём газа за последние три года, начав пополнять резервы раньше срока. Активный импорт сжиженного природного газа позволил ЕС установить исторический рекорд: в апреле регазифицировано около 12,8 млрд кубометров СПГ, что на 20% больше, чем год назад, и чуть превышает предыдущий максимум, достигнутый в марте. СПГ стал главным источником газа для Европы – на него пришлось около 1/3 всего газоснабжения в 2025 году. На втором месте – отбор газа из хранилищ (~27%), на третьем – трубопроводный газ с месторождений Северного моря (в основном из Норвегии, ~22%). Российский трубопроводный газ теперь занимает лишь несколько процентов: поставки по оставшимся маршрутам (через Украину и Турецкий поток) резко сократились из-за санкций и разрыва прежних связей.

Россия: Экспорт российского газа в Европу продолжает снижаться по традиционным каналам. По южному коридору (газопровод «Турецкий поток» и его продолжения в Юго-Восточной Европе) в апреле поставлено около 1,25 млрд кубометров – это на 11% меньше, чем в марте, хотя примерно на 2% больше, чем год назад. Суточные прокачки по украинскому транзиту остаются на минимуме (около 40 млн кубометров в сутки) ввиду политических рисков. В результате Европа получает из России по трубам незначительные объёмы газа, и доля РФ в импорте ЕС упала до исторического минимума (~4% с начала года). Одновременно «Газпром» переориентирует экспорт на Восток: поставки газа в Китай по трубопроводу «Сила Сибири» растут и в 2025 году могут превысить 20 млрд кубометров. Также Россия наращивает экспорт сжиженного газа: по оценке Минэкономразвития, экспорт СПГ из России в 2025 году достигнет 40 млн тонн (против ~34,6 млн т в 2024). Основные проекты – заводы Ямал СПГ и Арктик СПГ 2 – работают на полную мощность, отправляя партии в Европу (в обход санкционных ограничений через трейдеров) и Азию. Увеличение экспорта СПГ смягчает сокращение трубопроводных поставок, хотя полностью заменить европейский рынок пока не удаётся.

Азия: Азиатский газовый рынок в начале 2025 года характеризуется умеренными ценами и достаточным предложением. Спотовые цены СПГ в Азии колеблются вблизи $13–15 за MMBtu (млн британских тепловых единиц), что примерно соответствует европейскому уровню. Китай и страны Восточной Азии воспользовались относительным снижением цен для пополнения запасов СПГ. Китай наращивает импорт газа как по трубопроводам (из Средней Азии и России), так и в виде СПГ, готовясь удовлетворить летний пик спроса на электричество (для которого нужен газ как резерв для ВИЭ). Индия также увеличила закупки СПГ, стремясь диверсифицировать источники энергоснабжения. При этом в Азии конкуренция за поставки смягчается: благодаря высоким запасам в Европе и стабильной добыче в мире на рынок Азии поступает достаточно спотовых партий. Цены в ключевом азиатском индексе JKM (Япония–Корея) остаются относительно низкими по меркам последних двух лет, что стимулирует спрос со стороны электроэнергетики и промышленности. Однако потенциальное оживление экономики Китая во второй половине года может подтолкнуть цены вверх, поэтому азиатские импортеры стремятся законтрактовать дополнительные объёмы по долгосрочным договорам.

США (Henry Hub): В Северной Америке газовый рынок переживает период низких цен. На хабе Henry Hub (США) спотовые цены держатся около $3 за MMBtu, что эквивалентно примерно $110 за тысячу кубометров – существенно дешевле, чем в Европе или Азии. Такой разрыв стимулирует американский СПГ-экспорт: за первый квартал 2025 года экспорт СПГ из США вырос более чем на 20% по сравнению с прошлым годом. Американские терминалы работают почти на полной мощности, отправляя грузы преимущественно в Европу, а также в Латинскую Америку и Азии. Строятся новые мощности по экспорту СПГ на побережье Мексиканского залива, что в перспективе усилит влияние США на глобальные цены. Внутри США низкая цена газа обусловлена мягкой зимой и рекордной добычей сланцевого газа – внутреннее производство газа достигло исторических максимумов. Однако производители в США начинают сокращать бурение новых скважин из-за снижения маржи, что к концу года может привести к некоторому росту цен. Канада и Мексика также поддерживают региональный баланс: Канада увеличивает поставки трубопроводного газа в США, а Мексика импортирует избыточный американский газ. В целом, благодаря дешевому газу в Северной Америке, там ускоряется переход электростанций с угля на газ, но для глобального рынка решающим фактором остаётся европейский спрос и конкуренция за СПГ.

Возобновляемая энергетика: сделки, технологии и проекты

Глобальные тренды: Возобновляемые источники энергии продолжают бурное развитие в 2025 году, становясь главным драйвером энергетики. По данным Международного энергетического агентства и IRENA, в 2024 году мировой прирост мощностей ВИЭ достиг рекордных величин – около 580 ГВт новой мощности (более 90% всех введённых генерирующих мощностей в мире). В результате совокупная установленная мощность ВИЭ превысила 4,4 ТВт. Тренд сохраняется: в 2025 году ожидается дальнейший взрывной рост солнечной и ветряной генерации. Китай вышел на исторический рубеж – по состоянию на март 2025 года суммарные мощности ветра и солнца в КНР (1,48 ТВт) впервые превысили мощности традиционной тепловой генерации. Китай досрочно, на 6 лет раньше срока, выполнил цель довести ВИЭ до 1200 ГВт к 2030 году, и сейчас более 50% установленной генерации Китая – возобновляемая. В то же время доля ВИЭ в фактической выработке электроэнергии пока отстаёт (около 22,5% в I квартале) из-за ограничений сетевой инфраструктуры и приоритета угольных электростанций. Тем не менее, это переломный момент: крупнейший энергопотребитель мира ускоренно наращивает солнечные электростанции и ветряные парки, даже несмотря на сложности с интеграцией в сеть. В Европе доля возобновляемой энергетики в производстве электроэнергии также достигает новых высот – в отдельных странах (Германия, Испания, Дания) на зеленую энергетику приходится более половины генерации в отдельные дни. Глобально интерес инвесторов к ВИЭ остаётся высоким: энергетические рынки привлекают крупные вложения в солнечную, ветровую энергетику и накопители энергии, поскольку это не только экотренд, но и вопрос энергетической безопасности.

Новые проекты и сделки: Несмотря на общую экономическую неопределённость, по всему миру заключаются важные сделки в сфере возобновляемой энергетики. В Европе государства и компании активно инвестируют в ветроэнергетику. Так, в марте польская государственная компания Enea объявила о покупке шести действующих ветряных ферм и проекта солнечной станции у датской фирмы European Energy. Эта сделка стоимостью около $236 млн позволит Enea увеличить свои мощности ветра на 83,5 МВт, более чем вдвое – стратегический шаг на пути к цели генерировать 40% электроэнергии из ВИЭ к 2035 году. В Германии, Великобритании и странах Скандинавии прошли крупные аукционы на право строительства офшорных ветропарков в Северном море – инвесторы готовы вкладывать миллиарды евро, видя перспективы рынка чистой энергии. На Ближнем Востоке государства, богатые нефтью, тоже активно участвуют в зеленой гонке: Саудовская Аравия и ОАЭ реализуют мегапроекты солнечных электростанций в пустыне, стремясь диверсифицировать энергетику и высвободить больше нефти на экспорт. Крупнейший саудовский проект – солнечно-ветровой комплекс NEOM – включающий и производство водорода (о нём ниже), продвигается к вводу в эксплуатацию. В Индии власти одобрили ряд проектов солнечных парков и систем накопления энергии для улучшения надёжности сетей. Россия на фоне энергоперехода тоже старается развивать ВИЭ: суммарная установленная мощность российских возобновляемых электростанций в 2025 году может вырасти на ~15%, превысив 3 ГВт (в основном за счёт новых солнечных парков в южных регионах и ветряных электростанций в Поволжье). Параллельно Россия ищет партнёров за рубежом – обсуждаются совместные проекты ВИЭ с Индонезией, странами Ближнего Востока и СНГ, чтобы привлечь инвестиции и технологии.

Технологические прорывы: Инновации в зеленой энергетике не останавливаются. Весной 2025 года исследователи сообщили о новых достижениях, повышающих эффективность и надёжность ВИЭ. В частности, международные научные группы достигли рекордного КПД солнечных батарей нового поколения: гибкие тонкоплёночные элементы на основе перовскита и CIGS показали эффективность свыше 23%, открывая путь к более лёгким и эффективным панелям. Другое направление – экологически чистые солнечные ячейки без токсичного свинца: учёные из Австралии установили мировой рекорд эффективности (16,6%) для панелей на основе оловянного перовскита, приближая коммерциализацию безопасных солнечных технологий. Ветровая энергетика тоже совершенствуется: в Северном море протестированы турбины рекордной мощности (15–16 МВт каждая) с длиной лопастей более 100 метров – меньшее количество таких гигантских турбин сможет обеспечивать ту же выработку, снижая затраты на установку. Прорывы происходят и в сфере хранения энергии: в сети начинают внедряться крупные батарейные системы на основе натрий-ионных аккумуляторов и новых литий-феррум-фосфатных технологий, которые безопаснее и дешевле традиционных. Все эти технологические успехи способствуют тому, что возобновляемая энергетика становится ещё более конкурентоспособной: себестоимость солнечной и ветровой генерации продолжает падать, а проблемы их переменности частично решаются за счёт накопителей и умных сетей. Инвесторы и энергетические компании внимательно следят за этими достижениями, ожидая коммерческого внедрения, которое позволит ускорить декарбонизацию энергетики и достичь климатических целей.

Водород: новые проекты и декарбонизация

Мировые проекты и инициативы: Водородная энергетика уверенно набирает обороты в 2025 году, превращаясь из концепции в реальные мегапроекты. Правительства и компании по всему миру рассматривают зеленый водород (производимый из возобновляемой электроэнергии) как один из ключевых инструментов декарбонизации промышленности и транспорта. В разных регионах объявлены новые масштабные проекты. Яркий пример – Перу, где власти в апреле дали зелёный свет самому крупному проекту по производству зеленого водорода в Латинской Америке. В южном регионе Арекипа выделен участок 160 гектаров под строительство комплекса по выпуску водорода и аммиака стоимостью $11,2 млрд. Проект реализует частная компания совместно с правительством; планируется использовать энергию солнечных и ветряных электростанций для электролиза воды. Ожидается, что завод начнёт работу к 2027 году и будет производить чистый водород и аммиак для экспорта (например, как экологичное удобрение или топливо). Перуанский проект отражает глобальную тенденцию: страны с богатыми ресурсами ВИЭ (солнечным излучением, ветром) стремятся стать экспортёрами зеленого водорода в будущем.

Не отстают и крупнейшие экономики. Европейский Союз учредил так называемый Европейский водородный банк – механизм поддержки производителей зеленого водорода. В апреле Еврокомиссия одобрила программу финансирования в €400 млн для субсидирования выпуска водорода в Испании через систему водородных аукционов. Это часть плана ЕС ускорить строительство электролизных мощностей: ожидается рост производства зеленого водорода в Европе на 200% в год, появление десятков новых проектов. Германия, Нидерланды и Франция уже строят крупные электролизные установки и инфраструктуру для хранения и транспортировки H₂. Великобритания в конце марта объявила шорт-лист новых водородных проектов, которые получат государственное софинансирование: планируется создать водородные хабы в промышленных регионах, что поможет снизить выбросы от химических заводов, НПЗ и сталелитейных предприятий. В США по программе инфраструктурного закона выделены многомиллиардные гранты на создание региональных водородных хабов – в разных штатах определены консорциумы, которые строят производство и потребление водорода (например, для тяжёлого транспорта и энергетики). Канада тоже сделала ставку на водород: правительство продвигает стратегию развития зеленого водорода как части климатических обязательств и экспорта в Европу; в 2025 году в Канаде запускаются пилотные электролизные проекты при поддержке ЕС и частных инвесторов.

Водород и декарбонизация отраслей: Всё больше отраслей промышленности начинают внедрять водородные технологии для сокращения углеродного следа. В 2025 году в Европе стартовали первые коммерческие поставки водородных топливных элементов для тяжелой техники и поездов: водородные поезда уже курсируют в Германии и Италии на неэлектрифицированных участках, заменяя дизельные локомотивы. В металлургии крупные производители стали (например, в Швеции, Германии) экспериментируют с технологиями DRI (прямого восстановления железа) на водороде – небольшие партии "зеленой" стали произведены и поставлены автопроизводителям. В Японии и Австралии реализуются проекты по использованию аммиака как носителя водорода: строятся демонстрационные установки, где аммиак сжигается вместе с углем или газом на электростанциях, что должно подтвердить возможность снижения выбросов CO₂ в энергетике. Ближний Восток стремится стать глобальным игроком на рынке водорода: в Саудовской Аравии (неподалёку от NEOM) строится один из самых крупных в мире заводов по производству зеленого водорода и аммиака, рассчитанный на экспорт топлива в Европу и Азию. Оман и ОАЭ также заключают соглашения с европейскими компаниями о поставках зеленого водорода в перспективе, инвестируя в солнечные и ветровые фермы для электролиза. Международное сотрудничество крепнет: создан Глобальный альянс по водороду, страны G7 и G20 обсуждают единые стандарты для торговли водородом (сертификация «зелености» водорода, тарифное регулирование). Хотя пока рынок водорода находится в начале пути, 2025 год демонстрирует чёткое движение к его масштабированию: снижаются издержки электролиза (благодаря удешевлению ВИЭ и серийному производству электролизёров), выстраиваются цепочки поставок. Всё это подтверждает курс на декарбонизацию – водород рассматривается как необходимое звено для достижения нулевых выбросов в отраслях, где прямая электрификация затруднительна (сталь, цемент, тяжёлый транспорт, авиаперевозки). Инвесторы в ТЭК пристально следят за водородными инициативами, оценивая их потенциал: через несколько лет спрос на водород может вырасти многократно, открывая новый сегмент энергетического рынка.

Энергетическая политика и геополитика

Международные соглашения и климатическая повестка: В международной энергетической политике продолжается поиск баланса между энергобезопасностью и климатическими целями. После событий последних лет (пандемия, конфликт на Украине, волатильность цен) страны активизировали диалог о реформировании глобальной энергетики. Важную роль играют договорённости в рамках крупных блоков: ОПЕК+ остаётся ключевым альянсом производителей нефти, влияющим на рынок через соглашения об уровнях добычи. Нефтяная политика всё больше переплетается с дипломатией: восстановление отношений между Саудовской Аравией и Ираном, начатое в 2023 году, в 2025-м способствует более скоординированным действиям в ОПЕК и потенциально снижает региональные риски для нефтяных поставок. Между тем, G7 и ЕС продолжают линию санкционного давления на Россию, одновременно обсуждая долгосрочную перестройку энергобаланса. В апреле министры энергетики G7 подтвердили приверженность цели постепенно отказаться от ископаемого топлива и нарастить инвестиции в ВИЭ и водород, хотя единый график отказа от угля и нефти пока не согласован. На площадке ООН идёт подготовка к климатическому саммиту COP30 (конец 2025 года): многие государства обновляют свои стратегии, предполагая ускоренное сокращение выбросов. Евросоюз после COP28 принял более жёсткие ориентиры по развитию чистой энергетики – например, цель довести долю ВИЭ в электроэнергии до 45% к 2030 году, и сейчас разрабатывает новые директивы и соглашения с соседними странами (например, о «зелёном» импорте водорода из Северной Африки и Ближнего Востока). Энергетическая политика всё явственнее становится предметом международных договорённостей: обсуждаются глобальные стандарты по уменьшению выбросов метана, сотрудничество по развитию электрических сетей и аккумуляторов, трансграничная торговля электроэнергией. Тем не менее, разрыв между риторикой и реальностью сохраняется – одни страны ускоряют «зеленый» переход, а другие наращивают добычу углеводородов, исходя из собственных интересов.

Геополитические факторы: Геополитика по-прежнему во многом определяет ситуацию на энергетических рынках. Конфликт на Украине продолжается уже более двух лет и поддерживает высокий уровень неопределённости. Европейские страны окончательно отказались от российского трубопроводного газа и нефти, усилили сотрудничество с альтернативными поставщиками (Норвегия, США, Катар, Алжир и др.). Это привело к масштабной перенастройке потоков энергоресурсов: Россия переориентировала около половины нефтяного экспорта в Азию (прежде всего в Китай и Индию), а её доля на европейском рынке нефти и газа сократилась до считаных процентов. Геоэкономическое противостояние США и Китая также влияет на энергетику. Весной 2025 года администрация США ввела дополнительные тарифы на импорт из Китая и некоторых других стран, обосновывая это защитой национальных интересов. В ответ Китай пригрозил ответными мерами. Эта торговая война подрывает глобальный экономический рост, что отражается на спросе на энергоносители (особенно на нефть) и цепочках поставок оборудования для энергетики. Кроме того, США ужесточают технологические экспортные ограничения – например, ограничения на поставку передовых технологий хранения энергии и производства ВИЭ в Китай, что может замедлить прогресс и повысить цены на некоторые компоненты (солнечные панели, аккумуляторы). Ближний Восток остаётся зоной потенциальных рисков: хотя саудовско-иранское сближение снизило вероятность конфликтов, ситуация в Ираке, Йемене, Сирии всё ещё нестабильна. США в апреле заявили о возможности усиления санкций против Ирана, если не будет прогресса по ядерной сделке – это сигнал рынку, что иранская нефть может оставаться под ограничениями (хотя Тегеран неофициально нарастил экспорт нефти в Китай до максимума за последние годы, обходя санкции). Северная Африка – ещё один регион на пересечении энергетики и политики: в Ливии и Нигерии производство нефти нестабильно из-за внутренних проблем, что влияет на планы ОПЕК+. А в Алжире и Египте правительства стремятся привлечь инвестиции в СПГ и солнечную энергетику, используя интерес Европы к замещению российских углеводородов.

Новые регуляции и санкции: В 2025 году вступают в действие или обсуждаются ряд новых регулирующих мер, способных изменить расклад сил в ТЭК. Европейский Союз запустил механизм CBAM (углеродный пограничный корректирующий налог) в тестовом режиме – импортёры углеёмких товаров (сталь, удобрения, электроэнергия) уже отчитываются об эмиссии CO₂, а с 2026 года начнётся полноценная уплата сбора. Это опосредованно влияет и на энергетику: например, экспортеры электроэнергии и алюминия вынуждены переходить на более чистые источники энергии, чтобы не потерять европейский рынок. Кроме того, ЕС планирует реформировать внутренний рынок электроэнергии, стимулируя развитие накопителей и долgosroчных контрактов для ВИЭ – соответствующее регулирование обсуждается в Брюсселе этой весной. Санкции против России в энергетическом секторе остаются жесткими: действует эмбарго ЕС на нефть и нефтепродукты из РФ, а ценовые потолки G7 на российские нефть ($60) и дизельное топливо сохраняются. В апреле обсуждались меры по более строгому соблюдению ценового потолка, так как Россия научилась продавать значительные объёмы выше этих лимитов через серые схемы. Великобритания и США ввели санкции против ряда судоходных компаний и танкеров, перевозящих российскую нефть по завышенной цене, в попытке ограничить доходы Москвы. Россия в ответ заявила, что при необходимости сократит добычу, чтобы поддержать цены, и будет развивать флот танкеров под отечественным контролем для обхода ограничений. Дедолларизация торговли энергоресурсами – ещё один ответ Москвы: растёт доля расчётов в нацвалютах (рублях, юанях, рупиях) за экспорт нефти и газа. Хотя эти сделки сопряжены с финансовыми рисками (рубль и рупия волатильны, а конвертация ограничена), тенденция набирает силу, и китайский юань укрепляет позиции как валюта оплаты нефтяных контрактов между РФ, КНР и партнёрами.

В США напротив, администрация делает ставку на дерегулирование в пользу традиционного ТЭК. В апреле президент Дональд Трамп подписал указ «О защите американской энергетики от избыточного вмешательства штатов», направленный на устранение препятствий для проектов нефтегазовой отрасли. Документ ограничивает право отдельных штатов блокировать строительство межштатных трубопроводов и экспортных терминалов на экологических основаниях, что призвано ускорить реализацию инфраструктурных проектов в сфере нефти и газа. Также Вашингтон рассматривает возможность смягчения некоторых санкций против иностранных энергокомпаний, если это поможет снизить цены на топливо внутри страны: по данным СМИ, обсуждалась опция частичного снятия ограничений с венесуэльской нефти или даже отдельных российских активов в обмен на политические уступки. Пока таких шагов не предпринято, но сам факт подобных дискуссий отражает изменившийся подход – приоритетом объявлена «энергетическая доминирование США», предполагающее наращивание добычи, ослабление регуляций и активное использование тарифов и санкций для защиты своих производителей. Одновременно сохраняется противоречие между федерацией и «зелёными» штатами: Калифорния, Нью-Йорк и др. продолжают продвигать строгие стандарты по возобновляемой энергетике и электромобилям, что приводит к юридическим спорам с федеральным центром.

Выводы: На начало мая 2025 года ТЭК России и мира характеризуется снижением цен на углеводородное сырьё, перестройкой потоков нефти и газа под влиянием геополитики, а также стремительным прогрессом в направлениях ВИЭ и водородной энергетики. Цены на нефть и газ остаются в центре внимания инвесторов: нефть торгуется ниже ожиданий, газ в Европе удерживается под контролем благодаря СПГ, и это влияет на бюджеты стран-экспортёров и стратегии компаний. В то же время возобновляемая энергетика и водород из области перспективных технологий переходят в практическую плоскость – реализуются сделки, запускаются заводы, бьются рекорды эффективности. Энергетическая политика ведущих держав всё более разнонаправленная: одни укрепляют сотрудничество в борьбе с изменением климата, другие акцентируют национальные интересы и используют энергетику как инструмент давления. Для участников рынка ТЭК текущие новости означают необходимость гибко адаптироваться к новым условиям – от ценовых колебаний до регуляторных изменений – и активно участвовать в энергетическом переходе, который набирает обороты несмотря на все вызовы.