Новости ТЭК 6 мая: нефть под давлением решения ОПЕК+, рекорд СПГ в Европе и рост «зелёной» энергетики

Начало мая 2025 года принесло заметные перемены на глобальном рынке нефти и газа. Энергетика России и мира адаптируется к новым условиям: цены на основные энергоносители остаются относительно низкими, потоки экспорта перенаправляются под давлением санкций и геополитики, а возобновляемая энергетика устанавливает новые рекорды. Ниже представлен обзор ключевых событий и тенденций рынка нефти и газа по состоянию на 5 мая, с акцентом на российский контекст.

Рынок нефти

Глобальные тренды: Цены на нефть сегодня удерживаются на пониженных уровнях после недавнего решения ОПЕК+. Баррель Brent в первые дни мая торгуется около $60–62 – примерно на 15–20% ниже, чем в начале года. В апреле котировки кратковременно опускались до многолетних минимумов (Brent падала ниже $60 впервые за 3–4 года) на фоне обострения торгового спора США и Китая и ожиданий роста предложения нефти. Во второй половине апреля рынок частично отыграл падение, но нефть остаётся под давлением. Инвесторы обеспокоены перспективами спроса из-за риска замедления мировой экономики, особенно в Китае. Дополнительное влияние оказало неожиданное изменение политики ОПЕК+: в конце апреля альянс решил ускорить наращивание добычи. С мая добыча участников увеличена на 411 тыс. баррелей в сутки, что втрое больше ранее планировавшегося прироста. Этот шаг стал неожиданностью после длительного периода ограничений и усилил нисходящее давление на цены. По данным отраслевых источников, Саудовская Аравия инициировала повышение квот, стремясь одновременно дисциплинировать некоторых союзников по ОПЕК+ (за несоблюдение ограничений) и откликнуться на призывы США к снижению цен на топливо. В результате мировая добыча нефти достигла примерно 103–104 млн барр./сутки (по оценкам МЭА), причем основной прирост обеспечили страны вне ОПЕК+ – в том числе США, где добыча близка к рекордной.

Российский аспект: Низкие цены на нефть уже ощутимо сказываются на доходах российского бюджета. Экспортная смесь Urals продаётся на азиатских рынках с большим дисконтом к Brent – около $55–57 за баррель. Ухудшение конъюнктуры заставило власти скорректировать прогнозы: Минэкономразвития РФ в конце апреля снизило оценку средней цены Brent на 2025 год до ~$68 (с прежних $80+), а Urals – до ~$56. Такие уровни опасно близки к заложенному порогу ~$60 (цена отсечения для пополнения ФНБ), что грозит сокращением нефтегазовых поступлений. Минфин уже предупредил о недополучении порядка 1,8 трлн руб. нефтегазовых доходов в 2025 году, что увеличит дефицит бюджета (до ~1,7% ВВП). Пока что Россия удерживает высокие объемы нефтяного экспорта за счет переориентации потоков в Азию – прежде всего в Китай и Индию – но снижения цен лишает отрасль значительной части выручки. В этих условиях чиновники сигнализируют о готовности при необходимости вновь ограничить добычу, чтобы поддержать цены.

Европа: Европейский нефтяной рынок приспособился к жизни без российского сырья после эмбарго ЕС. Нефтеперерабатывающие заводы ЕС заместили выпавшие объемы за счёт импорта из Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки. Эталонный сорт Brent колеблется сейчас в диапазоне $60–65 – даже немного ниже обновленного прогноза российского Минэка. Для европейских НПЗ более дешёвая нефть стала передышкой после ценовых пиков 2022 года, снизив затраты на сырьё. Спрос на нефтепродукты в Европе растёт сдержанно: слабый промышленный подъём и меры энергосбережения ограничивают потребление топлива. Кроме того, ЕС продолжает курс на декарбонизацию транспорта и промышленности, продвигая энергоэффективность и биотопливо. В совокупности эти факторы удерживают европейское потребление нефти от роста, что помогает стабилизировать рынок.

Газ и СПГ: Европа и Азия

Европейский рынок газа: После завершения отопительного сезона цены на газ в Европе удерживаются на относительно невысоком уровне. Спотовые котировки на крупнейшем хабе TTF (Нидерланды) в конце апреля – начале мая составляют около €30–32 за МВт·ч (примерно $380–400 за тыс. кубометров). Это в разы ниже кризисных пиков 2022 года, хотя всё ещё чуть выше средних докризисных уровней. Мягкая зима и энергосберегающие меры позволили ЕС выйти из зимы с рекордными запасами: в подземных хранилищах осталось существенно больше газа, чем обычно к весне. Более того, европейские компании начали закачку газа на летний период раньше срока – уже в апреле зафиксирован максимальный объём апрельской закачки за последние несколько лет. СПГ стал ключевым ресурсом, позволившим Европе пройти зиму без дефицита: импорт сжиженного газа продолжает бить рекорды. Только в апреле, по предварительным оценкам, в ЕС было регазифицировано около 12,8 млрд кубометров СПГ, что на 20% больше, чем годом ранее, и слегка превышает предыдущий рекорд (установленный в марте). Фактически СПГ теперь обеспечивает порядка трети всего газоснабжения Европы в 2025 году. Для сравнения, около 27% поступило за зиму из запасов хранилищ, а ~22% – по трубопроводам из месторождений Северного моря (главным образом из Норвегии). Напротив, доля российского трубопроводного газа обрушилась до исторического минимума – порядка 4–5% импорта ЕС с начала года. Поставки по оставшимся маршрутам (через украинский транзит и «Турецкий поток») резко сократились под влиянием санкций и разрыва прежних связей. Фактически «Газпром» утратил статус значимого поставщика для Европы, и СПГ Европа заменила традиционный российский газ.

Российский экспорт газа: Потери на европейском направлении Россия пытается компенсировать переориентацией газовых потоков на Восток. Экспорт по трубопроводу «Сила Сибири» в Китай неуклонно растёт: ожидается, что по итогам 2025 года поставки превысят 20 млрд кубометров – новый рекорд для этого маршрута. Одновременно нарастает экспорт сжиженного природного газа: по оценке правительства РФ, суммарный экспорт СПГ в 2025 году может достигнуть ~40 млн тонн (против 34,6 млн т в 2024-м). Крупнейшие проекты – завод «Ямал СПГ» и новые линии «Арктик СПГ 2» – работают на полную мощность, отгружая партии топлива как в страны Азии, так и (через трейдеров) в Европу. Хотя выручка от СПГ пока не в состоянии полностью заменить утраченную выручку от трубопроводных поставок в ЕС, рост торговли СПГ частично компенсирует потери и стал стратегическим приоритетом. Расширение СПГ-инфраструктуры, развитие танкерного флота и заключение долгосрочных контрактов с Азией теперь в центре внимания российского ТЭК.

Азиатский спрос: В Восточной Азии начало 2025 года характеризуется избытком предложения газа и сравнительно низкими ценами. Спотовый индекс JKM (Япония–Корея) держится около $14 за MMBtu – примерно тот же уровень, что и европейские $380–400 за тысячу кубов. Такие умеренные цены побудили азиатских потребителей активно пополнять запасы на будущее. Китай, крупнейший импортер газа, воспользовался ситуацией, нарастив закупки по всем направлениям – как трубопроводный газ из Средней Азии и России, так и СПГ на спотовом рынке. Другие страны региона (Япония, Южная Корея, Тайвань) также увеличили импорт СПГ весной, стремясь заполнить хранилища до следующего зимнего сезона. В перспективе во второй половине года возможен некоторый рост азиатских цен, если экономика Китая ускорится, поэтому импортеры уже сейчас стараются законтрактовать дополнительные объемы газа по долгосрочным соглашениям.

США: На североамериканском рынке наблюдается прямо противоположная картина – газ в США сейчас крайне дешевый. Биржевые цены Henry Hub удерживаются в районе $2,8–3,0 за MMBtu (около $100 за тыс. кубометров), что в несколько раз ниже европейских и азиатских цен. Такая разница стимулирует американский экспорт СПГ: в первом квартале 2025 года поставки сжиженного газа из США выросли более чем на 20% год к году. Заводы СПГ на побережье Мексиканского залива загружены почти на максимум, отправляя груз преимущественно в Европу (где выше маржа), а также в Латинскую Америку и периодически в Азию. США продолжают наращивать мощности экспорта – вводятся новые линии сжижения, что усилит влияние Штатов на глобальный газовый рынок в будущем. Причины же сверхнизких цен на внутреннем рынке – мягкая зима и рекордная добыча сланцевого газа. Производство газа в США достигло исторического максимума, переполнив внутренний рынок и обрушив котировки. Однако при таких ценах часть производителей уже сокращает бурение новых скважин из-за низкой рентабельности, что может привести к небольшому снижению предложения к концу года и умеренному росту цен. В краткосрочной перспективе избыточно дешёвый газ в США также влияет на электроэнергетику: газовые электростанции вытесняют угольные, ускоряя переход на более чистое топливо.

Уголь: спрос и долгосрочный спад

Мировой рынок угля: Угольная отрасль в 2025 году балансирует между краткосрочными колебаниями спроса и долгосрочным спадом. К началу мая мировые цены на уголь чуть восстановились после недавнего падения. Эталонный австралийский уголь (индекс Newcastle) опускался до $93 за тонну (минимум за четыре года, зафиксированный 23 апреля), но в первых числах мая цена отскочила к ~$97–100 за тонну. Этот небольшой рост обусловлен временными факторами: возникли опасения по поводу поставок из Австралии (непогода и логистические сбои сократили экспорт), а спрос со стороны электроэнергетики остаётся устойчивым. Например, в США в первом квартале 2025 наблюдалось оживление внутреннего рынка угля: аномально холодная погода и рекордное потребление электричества в январе повысили нагрузку на электростанции, что поддержало спрос на уголь. Также рост производства стали в США способствовал увеличению потребления кокса. Аналитики отмечают, что с приходом лета потребление угля может временно возрасти в отдельных регионах – жара и работа кондиционеров увеличивают нагрузку на сети, и там, где не хватает газовой генерации, может выручить уголь (актуально, например, для некоторых штатов США и стран Южной Азии).

Тренды переходного периода: Несмотря на кратковременные колебания, стратегический тренд для угольного сегмента остается нисходящим. По оценкам МЭА и Всемирного банка, мировой спрос на уголь, вероятно, достиг пика в 2024 году и с 2025–2026 начнет постепенно снижаться. Энергопереход набирает обороты: развитие газовой генерации и ВИЭ постепенно вытесняет уголь из энергобаланса многих стран. Даже если в 2025 году цены на уголь останутся слегка выше допандемийных, ожидается рост предложения (новые мощности добычи вводятся в Австралии, Индонезии, а Россия переориентирует экспорт угля на Азию) на фоне стагнации или снижения спроса. В крупнейших потребляющих странах – Китае и Индии – прогнозируется либо начало снижения потребления угля, либо заметное замедление его роста, поскольку вводимые электростанции всё чаще работают на ветре, солнце или газе. Европа, после временного увеличения сжигания угля в 2022–2023 гг. (во время газового кризиса), вновь возвращается к курсу на отказ от угля: большинство стран ЕС сейчас сокращают угольную генерацию и ужесточают экологические нормы. Таким образом, уголь переживает переломный момент: краткосрочные всплески возможны, но в долгосрочной перспективе ресурс теряет позиции, уступая долю рынка более чистым источникам энергии.

Электроэнергетика и возобновляемая энергетика

Бурный рост ВИЭ: Возобновляемая энергетика продолжает устанавливать рекорды и становится главным драйвером роста в электроэнергетике. По данным Международного энергетического агентства (МЭА) и IRENA, в 2024 году по всему миру было введено около 580 ГВт новых мощностей на основе ВИЭ (солнечных и ветряных) – свыше 90% от всего прироста генерации. Общая установленная мощность возобновляемых источников превысила 4,4 ТВт. В 2025 году тенденция усиливается: правительства множества стран повышают цели по чистой энергии, а инвесторы вкладывают рекордные средства в зеленые проекты. Особенно впечатляют темпы в Азии. Китай достиг исторического рубежа: к марту 2025 года совокупные мощности его ветровых и солнечных электростанций (~1,48 ТВт) впервые превысили суммарную мощность угольных ТЭС. Причем Пекин выполнил национальную цель по 1200 ГВт возобновляемой генерации на 2030 год с опережением на шесть лет. Теперь более половины установленной мощности электростанций Китая – на основе ВИЭ. Хотя фактическая выработка электроэнергии из них пока составляет лишь ~22–23% (по итогам I квартала) из-за ограниченной пропускной способности сетей и приоритета угольных станций, это переломный момент: крупнейший энергопотребитель мира ускоренными темпами переключается на солнце и ветер.

Европа и другие регионы: Европейская электроэнергетика также бьёт рекорды по части возобновляемой энергетики. В отдельные дни этого года в ряде стран (Германия, Испания, Дания) свыше половины всей вырабатываемой электроэнергии приходилось на солнце и ветер. Интерес инвесторов к ВИЭ остаётся высоким во всем мире, ведь чистая энергетика рассматривается не только как способ достижения климатических целей, но и как фактор энергетической безопасности. Даже в условиях экономической неопределённости заключаются крупные сделки и партнёрства в сфере зеленой энергии. Так, этой весной в Европе прошли масштабные аукционы на строительство новых офшорных ветропарков в Северном море – энергокомпании готовы инвестировать миллиарды евро, оценивая долгосрочный потенциал рынка. Ближний Восток тоже активизировался: страны-нефтеэкспортеры, такие как Саудовская Аравия и ОАЭ, вкладываются в солнечные фермы и ветропарки, стремясь диверсифицировать энергобаланс и высвободить больше нефти на экспорт. Например, в Саудовской Аравии мегапроект NEOM, предполагающий гигантские солнечно-ветровые мощности и производство «зеленого» водорода, близок к запуску первых этапов. Индия за последние месяцы одобрила серию крупных солнечных парков и систем хранения энергии, чтобы укрепить надежность сетей и сократить зависимость от угля.

Россия: Российская электроэнергетика старается не отставать от мировых трендов. В 2025 году ожидается увеличение суммарной мощности отечественных «зеленых» электростанций примерно на 15%, до уровня более 3 ГВт. Вводятся новые солнечные станции на юге страны и ветропарки в Поволжье. Хотя доля ВИЭ в энергобалансе РФ пока остается скромной, интерес к ним растет: правительство и крупнейшие компании рассматривают проекты совместно с иностранными партнерами. Обсуждаются инициативы с участием инвесторов из Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии и стран СНГ, чтобы привлечь капитал и технологии в российские рынки возобновляемой энергетики. Одновременно внимание уделяется модернизации электрических сетей и систем накопления энергии, чтобы интегрировать новые генерации без ущерба стабильности. Недавний блэкаут на юге Европы (массовое отключение электроэнергии на Пиренейском полуострове в конце апреля) послужил напоминанием о важности надежной инфраструктуры: и в ЕС, и в России требуются значительные инвестиции в сети, чтобы избегать перегрузок по мере роста доли возобновляемой энергии.

Водородный сегмент

Водород постепенно выходит на авансцену как перспективное звено энергоперехода. Ведущие экономики мира инвестируют в проекты по производству и использованию водорода в качестве топлива. В Европе разрабатываются стратегии импорта «зеленого» водорода из Северной Африки и Ближнего Востока, чтобы заменить часть природного газа к 2030-м годам. Упомянутый проект NEOM в Саудовской Аравии включает один из крупнейших в мире заводов по производству зеленого водорода и аммиака – он должен заработать в ближайшие годы, обеспечивая поставки чистого топлива азиатским и европейским потребителям. Россия также делает ставку на водород: «Росатом» совместно с французской Air Liquide реализует пилотный проект производства низкоуглеродного водорода на Сахалине, ориентированный на экспорт в Азию. Планируется применять технологии улавливания CO₂, чтобы получать «голубой» водород с минимальным углеродным следом. Кроме того, российские РЖД анонсировали запуск к 2026 году первых водородных поездов на Сахалине – как часть программы модернизации региональной железнодорожной сети. В целом, водородный сегмент еще находится в ранней стадии формирования, но интерес к нему стремительно растёт. Многие крупные энергетические компании (от европейских нефтегазовых гигантов до японских промышленников) уже заключают партнерства в области водородных технологий. Ожидается, что в ближайшие годы правительства будут стимулировать спрос на чистый водород в промышленности и транспорте (например, через субсидии и квоты), превращая его в новый крупный рынок. Для инвесторов водород становится долгосрочной темой: хотя коммерческий эффект проявится не сразу, текущие новости и проекты сигнализируют о формировании будущей инфраструктуры водородной энергетики.

На рынке нефти и газа и в целом в ТЭК сейчас идёт переломный период. Новости ТЭК к 6 мая демонстрируют двойственную картину: с одной стороны, традиционные ресурсы (нефть, газ, уголь) сталкиваются с ценовым давлением, переизбытком предложения и структурными изменениями из-за геополитики; с другой – возобновляемая энергетика и новые технологии (водород, хранение энергии) набирают беспрецедентный темп. Для российских участников рынка эти тенденции означают необходимость адаптации стратегии: сохранять гибкость в условиях санкций и низких цен, одновременно инвестируя в перспективные направления. Топ-менеджерам и инвесторам важно следить за сигналами со всех сегментов – от решения ОПЕК+ и ценовых трендов нефти сегодня до рекордов, которые устанавливает возобновляемая энергетика. Баланс между краткосрочной волатильностью и долгосрочным переходом к низкоуглеродной экономике будет определять развитие энергетического рынка в ближайшие годы.