Новости ТЭК 19 мая 2025 — нефть, газ, электроэнергия и ВИЭ на фоне избытка и энергоперехода

Новости ТЭК 19 мая 2025: переизбыток нефти и энергопереход определяют рынки

Обзор: ключевые тенденции на энергетических рынках

• Нефть: Мировые цены на нефть опустились до минимальных уровней за последние четыре года из-за избытка предложения. Альянс ОПЕК+ наращивает добычу, усиливая давление на котировки, и аналитики снижают ценовые прогнозы.

• Газ: Европейский газ с начала апреля подешевел более чем на 15% на фоне тёплой погоды и рекордных запасов. Однако в мае всплеск азиатского спроса на СПГ вызвал краткосрочный рост цен, подчёркивая взаимосвязь рынков Европы и Азии.

• Электроэнергия: Оптовые цены на электроэнергию в ЕС более чем вдвое ниже мартовских пиков благодаря дешёвому газу и рекордной выработке ВИЭ. В России и СНГ инвестиции в энергетику выросли примерно на 27% (I квартал) на фоне ввода новых мощностей.

• Возобновляемые источники: Возобновляемая энергетика бьёт рекорды. В Китае суммарная мощность ветра и солнца впервые превысила угольную, отражая глобальный тренд энергоперехода. В Центральной Азии при поддержке России запускаются новые «зелёные» проекты.

• Уголь: Цены на энергетический уголь в Азии опустились до минимумов с 2021 года благодаря рекордной добыче и росту ВИЭ в Китае. В Европе уголь также дешевеет (~$100/т в портах ARA), а страны СНГ ограничивают экспорт ради обеспечения внутреннего рынка.

• Нефтепродукты: Рынок нефтепродуктов сталкивается с профицитом бензина и дизеля. Россия вводит новые мощности НПЗ для повышения глубины переработки и импортозамещения, а ЕС временно смягчает санкции, чтобы поддержать свои нефтеперерабатывающие заводы. Оптовые цены на бензин в РФ стабилизировались после весеннего всплеска, тогда как в США перед летним сезоном топливо остаётся дорогим из-за высокого спроса.

Рынок нефти: избыток предложения давит на котировки

Глобальный нефтяной рынок находится в понижательном тренде. Альянс ОПЕК+ возобновил наращивание добычи во II квартале (суммарно около +1 млн баррелей в сутки к июню), что усилило давление на цены. По данным Reuters, нефть Brent подешевела примерно до $60 за баррель, достигнув минимума с начала 2021 года. Избыток предложения приводит к росту запасов: Международное энергетическое агентство (МЭА) ожидает, что в 2025 году коммерческие резервы будут увеличиваться на 0,7–0,8 млн барр./сут, продолжая давить на котировки.

Ряд инвестбанков уже пересмотрели прогнозы в сторону понижения: например, ожидаемая цена Brent на конец года снижена до ~$65 (против ~$75–80 ранее). Вместо сокращения экспорта ближневосточные производители делают ставку на рынок Азии: Saudi Aramco в июне планирует отправить в Китай около 48 млн баррелей, обостряя конкуренцию за азиатских потребителей. При этом рост мирового спроса на нефть остаётся неравномерным из-за экономических рисков. Отдельные страны наращивают закупки топлива в стратегических целях: так, Индия в мае увеличила импорт для пополнения резервов, что подняло её спрос примерно до 5,6 млн барр./сут (на ~150 тыс. выше среднего уровня).

США поддерживают добычу нефти близко к рекордным значениям (около 12–13 млн барр./сут), но низкие цены ухудшают рентабельность новых сланцевых проектов – нефтегазовые компании (включая ExxonMobil) осторожно подходят к инвестированию в бурение. Вашингтон, пользуясь удешевлением сырья, начал закупки в стратегический резерв (SPR), что обеспечивает рынку небольшую поддержку. В России падение мировых цен особенно ощутимо: экспортный сорт Urals в начале мая опускался ниже 4 000 руб. за баррель (примерно на 40% ниже уровня, заложенного в бюджете), сокращая экспортную выручку и налоговые поступления. Тем не менее крупнейшие российские нефтекомпании («Роснефть», «ЛУКОЙЛ» и др.) сохраняют добычу и переориентируют экспорт на азиатские рынки, хотя и вынуждены предоставлять значительные скидки. Параллельно отрасль модернизирует переработку: в мае Афипский НПЗ ввёл в строй новый комплекс гидрокрекинга мощностью 2,5 млн тонн в год, повысив глубину переработки и выпуск светлых нефтепродуктов. Это усиливает производство высококачественного бензина и дизеля и снижает зависимость от импортных компонентов.

Газовый сектор: стабильность в Европе и поворот на Восток

Весной европейский газовый рынок демонстрирует относительную ценовую стабильность с трендом к снижению. С начала апреля спотовые котировки газа в ЕС (хаб TTF, Нидерланды) упали более чем на 15%, отражая окончание отопительного сезона, высокий уровень запасов в хранилищах и конкуренцию со стороны угля и ВИЭ. В первой половине мая цена газа на TTF опускалась ниже €30 за МВт·ч (≈$380 за 1000 м³) – минимум за последние полтора года. К середине месяца произошла небольшая коррекция: июньские фьючерсы поднялись до ~$408 за 1000 м³. Внешним драйвером стал азиатский рынок СПГ. По данным Bloomberg, Китай и ряд других стран Азии в мае резко нарастили закупки сжиженного газа, вступив в конкуренцию с Европой за спотовые партии. Этот внезапный рост азиатского спроса привёл к краткосрочному повышению цен и в Европе. Тем не менее текущие газовые котировки остаются в разы ниже пиков 2022 года, а европейские хранилища газа к 19 мая заполнены более чем на 50% (выше среднего для сезона). Высокие запасы снижали нервозность на рынке перед летом, хотя трейдеры продолжают следить за динамикой спроса в Азии.

Энергетическая геополитика трансформирует маршруты поставок. С 1 января 2025 года Россия полностью прекратила транзит газа через Украину, и теперь единственным каналом поставок российского трубопроводного газа в ЕС остаётся «Турецкий поток». По данным «Газпрома», за первые четыре месяца года по второй нитке Турецкого потока (в Южную и Юго-Восточную Европу) прокачано около 5,13 млрд м³, что на ~16% больше, чем годом ранее. Этот южный маршрут частично компенсирует потерю северных направлений, тогда как европейские потребители заместили российский газ рекордными объёмами СПГ из США, Катара и других стран. Евросоюз со своей стороны ускоряет курс на отказ от газа РФ: Еврокомиссия в мае анонсировала «дорожную карту» полного прекращения импорта российского газа к 2027 году. В новом, 15-м пакете санкций ЕС усилены меры по энергобезопасности и закрытию лазеек, хотя для ряда государств продлены временные исключения. В частности, Хорватии разрешено до конца 2025 года импортировать для своего НПЗ российский вакуумный газойль (важное сырьё для переработки), а Чехии – временно закупать отдельные нефтепродукты, произведённые из российской нефти. Эти исключения подчёркивают компромисс между санкционным давлением и практической необходимостью поддерживать работу энергосекторов отдельных стран ЕС.

Стратегический фокус газовой отрасли смещается на Восток. Переговоры президентов Владимира Путина и Си Цзиньпина 14 мая придали ускорение проекту газопровода «Сила Сибири–2» (50 млрд м³/год через Монголию), призванному связать западно-сибирские месторождения РФ с Китаем. Контракт на строительство может быть подписан уже летом на Петербургском экономическом форуме либо осенью во время планируемого визита руководства РФ в Пекин. Реализация «Силы Сибири–2» в перспективе существенно укрепит экспортные возможности «Газпрома» на азиатском рынке и снизит влияние европейских ограничений. Сам Китай через госкомпании вроде CNPC не только наращивает импорт газа, но и активно инвестирует в добычу на новых месторождениях, подтверждая долгосрочную роль газа в своём балансе. К примеру, в мае правительство Индонезии одобрило к реализации крупный офшорный газовый проект Anambas (оператор – KUFPEC) с инвестициями ~$1,5 млрд и перспективной добычей до 1,57 млн м³ газа в сутки с 2028 года. США тем временем расширяют экспорт СПГ: действующие терминалы загружены почти полностью, а к концу 2025 года планируется ввод новых мощностей (в том числе Golden Pass LNG). Американский природный газ на хабе Henry Hub остаётся дешёвым (около $3–4 за MMBtu), обеспечивая конкурентоспособность США на мировом рынке СПГ и стимулируя спрос на американский газ в Европе и Азии.

Уголь: ценовое дно и региональные меры

Глобальный рынок угля переживает снижение цен под влиянием ослабления спроса и конкуренции более чистых источников энергии. В Азии котировки энергетического угля упали до уровней четырёхлетней давности. Цена австралийского угля (5500 ккал/кг) впервые с 2021 года опустилась ниже $70 за тонну, а южноафриканский уголь (6000 ккал) торгуется по $88–90/т. Главный фактор – Китай, крупнейший потребитель угля, существенно снизил импорт благодаря рекордной добыче внутри страны и росту генерации на основе ВИЭ. В марте 2025 года угледобыча в КНР достигла ~440,6 млн тонн (+10% г/г), а импорт угля в апреле сократился до 22,7 млн т (–5% к марту). Суммарно за первые четыре месяца Китай ввёз ~91,6 млн т угля – на 13% меньше, чем годом ранее. Сокращение спроса со стороны крупнейшего клиента вызвало переизбыток предложения, и азиатские цены просели до комфортных для импортёров уровней. Это облегчает закупки топлива для электростанций Индии, Японии и других стран, где уголь остаётся востребованным ресурсом.

Европа также переживает удешевление угля, хотя объёмы его потребления ограничены климатической повесткой. Дешёвый газ и окончание отопительного сезона снизили потребность энергокомпаний ЕС переключаться на уголь. По данным трейдеров, цены энергетического угля в портах ARA (Амстердам–Роттердам–Антверпен) опустились до $103–105/т, тогда как год назад превышали $300. Дополнительное давление на котировки оказывает замедление экономики и торговые споры между крупными державами, уменьшающие промышленный спрос на энергию. В результате доля угля в энергобалансе ЕС продолжает сокращаться – возобновляемая и газовая генерация вытесняют угольную, особенно после прохождения зимнего пика нагрузок.

Региональные особенности влияют на угольный сектор. Россия остаётся одним из крупнейших экспортёров угля, перенаправляя поставки из Европы в Азиатско-Тихоокеанский регион, хотя дальнейший рост ограничен пропускной способностью восточных ж/д и портов. В странах СНГ принимаются меры для защиты внутреннего рынка: например, Киргизия в мае ввела 6-месячный запрет на вывоз угля автотранспортом, чтобы предотвратить дефицит топлива и сдержать рост цен к следующей зиме. Эти ограничения временно уменьшат экспорт из Центральной Азии, отражая приоритет энергетической безопасности. В США и развитых странах Европы угольная отрасль продолжает стагнировать – устаревшие шахты и ТЭС закрываются, инвестиции перетекают в более чистые сегменты энергетики. Однако в развивающихся экономиках Азии и Африки уголь по-прежнему используется как относительно дешёвый источник энергии, хотя темпы ввода новых угольных мощностей снижаются под давлением глобального курса на декарбонизацию.

Электроэнергия: спад ценовой нагрузки

Энергетический сектор Европы ощутил значительное ослабление ценовой нагрузки после кризисного 2022 года. Оптовые цены на электроэнергию снизились благодаря двум ключевым факторам: удешевлению газа и рекордной выработке возобновляемой энергии. В апреле средние спотовые цены «на сутки вперёд» в ряде стран ЕС упали более чем вдвое относительно мартовских максимумов. По данным Reuters, в разгар марта электричество стоило свыше €150 за МВт·ч во многих странах Европы, тогда как к середине весны цены опустились до €70–90. Например, средняя апрельская цена составила около €82 в Польше, €85 в Словакии и €86 в Венгрии за МВт·ч. На крупнейших рынках – Германии, Франции, Италии – бум солнечной генерации при умеренном спросе привёл к тому, что совокупное производство солнечных электростанций превысило 30 ТВт·ч в месяц. Этот рекорд вызвал и уникальные явления: в отдельные дни фиксировались отрицательные цены на электроэнергию даже в часы вечернего пика, когда избыток мощности ВИЭ совпадал с относительно низким спросом. Дополнительно ситуацию стабилизировал возврат сильного ветра весной (после слабого ветрового I квартала): восстановление ветрогенерации вместе с дешёвым газом обрушило оптовые тарифы. В целом электроэнергетический рынок Европы сейчас значительно более сбалансирован, чем год назад, хотя операторы сетей внимательно следят за колебаниями генерации ВИЭ для обеспечения надёжности системы.

В России и СНГ после прохождения зимнего пика нагрузок спрос на электроэнергию стабилизировался с небольшим ростом. Отрасль переживает инвестиционный подъём: по данным Банка России, капвложения энергокомпаний РФ в I квартале 2025 года увеличились примерно на +26,8% г/г. Строятся и вводятся новые генерирующие мощности, модернизируется сетевая инфраструктура. Расширение идёт как в традиционной генерации (ввод высокоэффективных газовых блоков, обновление ТЭС), так и в секторе ВИЭ – реализуются проекты ветропарков и солнечных электростанций по госпрограмме ДПМ ВИЭ. Похожие тенденции наблюдаются и у соседей: Казахстан модернизирует электростанции и сети для снижения потерь, Узбекистан привлекает инвестиции для строительства новых солнечных парков и газовых ТЭС, чтобы покрыть растущий спрос. Эти шаги призваны повысить энергетическую безопасность и обновить основные фонды электроэнергетики региона.

В США и странах Персидского залива своя специфика. В Соединённых Штатах оптовые цены на электроэнергию остаются относительно низкими благодаря недорогому природному газу и росту доли возобновляемой генерации. Однако перед летними пиками нагрузки традиционно возникают опасения за устойчивость сетей (особенно в Техасе и Калифорнии). Регуляторы предупреждают о необходимости срочных инвестиций в сети и системы хранения, чтобы справиться с экстремальной жарой и избежать веерных отключений. На Ближнем Востоке стремительный рост энергоёмких отраслей и населения повышает спрос на электроэнергию. Саудовская Аравия, ОАЭ и Катар направляют значительные средства на расширение электросетей, строительство новых газовых и солнечных электростанций, а также пилотные проекты в сфере «зелёного» водорода. Их цель – к 2030 году обеспечить существенную долю генерации за счёт газа и ВИЭ, снизив нагрузку на нефтяной сектор и покрыв будущий спрос.

Возобновляемые источники: рекорды и проекты

Возобновляемая энергетика (ВИЭ) продолжает набирать обороты, устанавливая новые рекорды. Китай, лидер мирового энергоперехода, достиг исторической вехи: совокупная установленная мощность ветровых и солнечных электростанций в стране к концу марта 2025 года превысила мощность угольных. В количественном выражении ВИЭ в КНР достигли около 1,48 ТВт, тогда как угольные станции дают ~1,30–1,45 ТВт. Таким образом, китайская электроэнергетика всё больше опирается на солнце и ветер. В I квартале 2025 года на ветряные и солнечные электростанции пришлось 22,5% внутреннего потребления электроэнергии Китая (≈536 млрд кВт·ч), что на 4,3 п.п. выше уровня годом ранее. Этот бум ВИЭ уже влияет на сырьевые рынки: снижение потребности Китая в угольной генерации способствует падению мировых цен на уголь и сокращает углеродные выбросы, продвигая глобальный энергетический рынок в более экологичное русло.

Новые «зелёные» проекты активно развиваются и в Евразии. Тренд на рост ВИЭ охватывает постсоветское пространство, чему способствует технологическое сотрудничество с Россией. В Центральной Азии при участии российских компаний реализуются крупные возобновляемые инициативы. Государственная корпорация «Росатом» планирует в 2026 году начать строительство ветропарка мощностью 100 МВт в Иссык-Кульской области Киргизии. Параллельно намечен проект солнечной электростанции на 250 МВт в селе Тору-Айгыр и современной газовой ТЭС 500 МВт в Чуйской области. Эти объекты диверсифицируют энергобаланс Киргизии, снижая зависимость от угля и гидроресурсов, а заодно укрепят энергетическое сотрудничество России со странами СНГ на новом, «зелёном» этапе. В самой России возобновляемый сектор тоже расширяется: суммарная мощность ветро- и солнечных парков достигла ~20 ГВт, и, по прогнозам отраслевых агентств, может увеличиться в 2,5–3 раза к 2030 году (до 50–60 ГВт). До 90–95% этого прироста обеспечат новые солнечные и ветровые станции, поддержанные программами локализации оборудования и государственными субсидиями. Расширение ВИЭ создаёт дополнительный спрос на электротехническое оборудование, системы накопления энергии и материалы, стимулируя развитие соответствующих отраслей.

Нефтепродукты и НПЗ: переработка и топливные рынки

К середине мая рынок нефтепродуктов характеризуется смешанными тенденциями. Снижение цен на нефть обычно улучшает маржу нефтепереработки, однако в 2025 году рост мирового спроса на бензин и дизель остаётся умеренным, а конкуренция на экспортных рынках обострилась. В Европе тёплая зима и повышение энергоэффективности привели к профициту бензина и дизтоплива, вынудив Евросоюз временно ослабить санкционные ограничения во избежание дефицита. В частности, Хорватии и Чехии разрешено до конца года импортировать отдельные виды топлива и полуфабрикатов из РФ – это поддержит работу восточноевропейских НПЗ, хотя и подчёркивает сложность быстрой замены российских поставок. Глобальные потоки нефтепродуктов перенастраиваются: страны Ближнего Востока увеличивают собственную переработку и экспорт топлива. Новые мегазаводы в Саудовской Аравии и Кувейте вышли на проектную мощность, насытив рынок дополнительным дизелем и авиакеросином. Одновременно Россия переориентировала экспорт дизельного топлива и мазута с Европы на Турцию, Ближний Восток, Африку и Азию, реализуя продукцию со скидками. Продажа нефтепродуктов усложнилась из-за логистических факторов и ценового давления: сейчас северо-западноевропейский дизель торгуется по ~$700–750 за тонну (CIF), что значительно ниже уровней годичной давности. В Азии спрос на топливо растёт (восстановление авиаперевозок, промышленный подъем), но новые крупные НПЗ в Китае и странах Залива покрывают этот прирост, удерживая мировые цены от скачков.

Компании нефтегазового сектора продолжают модернизацию переработки, несмотря на рыночные неопределённости. На многих НПЗ внедряются новые установки гидрокрекинга, каталитического крекинга, алкилирования – это повышает выход светлых нефтепродуктов (бензин, керосин, дизель) и объемы сырья для нефтехимии. Как отмечалось, в России успешно реализован первый этап обновления Афипского НПЗ; аналогичные проекты идут на московском, омском заводах, предприятиях в Татарстане и других регионах. Нефтехимический сегмент переживает противоречивую конъюнктуру: с одной стороны, удешевление нефти и попутного газового сырья (нафта, СУГ) снижает издержки химических производств, с другой – мировой спрос на пластики и химикаты растёт недостаточно быстро из-за замедления экономики. Вместе с тем на Ближнем Востоке и в Азии запускаются новые крупнотоннажные нефтехимические комплексы, усиливая конкуренцию. Например, Saudi Aramco совместно с иностранными партнёрами строит интегрированные комплексы переработки и нефтехимии (проект Amiral и др.), стремясь перерабатывать больший объём добываемой нефти в продукцию с высокой добавленной стоимостью. В Китае вводятся современные нефтехимические заводы, ориентированные на выпуск полиэтилена, полипропилена и других полимеров для внутреннего рынка. Эти инвестиции подчёркивают стратегию крупнейших игроков на более глубокую переработку и диверсификацию бизнеса – важный сигнал для инвесторов в условиях энергоперехода.

Прогнозы и перспективы рынка

Ближайшие месяцы для ТЭК обещают разнонаправленные тенденции. На нефтяном рынке избыточное предложение и геополитическая неопределённость, скорее всего, сохранят цены на сравнительно низком уровне. Консенсус-прогнозы аналитиков указывают на диапазон Brent порядка $60–70 за баррель во II–III кварталах 2025 года при условии отсутствия новых серьёзных шагов ОПЕК+ по сокращению добычи или иных шоков. Прогноз МЭА о превышении предложения над спросом примерно на 0,7 млн барр./сут в этом году подтверждает наличие давления на котировки. Тем не менее ближе к зиме возможен сезонный рост спроса, а также скоординированные действия производителей (например, дополнительные ограничения добычи со стороны ОПЕК+ или закупки сырья в резервы) способны временно поддержать цены.

На газовых рынках базовый сценарий предполагает умеренный ценовой уровень: заполненные хранилища и диверсификация поставок СПГ в ЕС заметно снижают вероятность повторения экстремальных ценовых пиков. Однако погодный фактор и конкуренция со стороны Азии за партии СПГ остаются источниками волатильности. Необычно холодная зима или новый всплеск импорта газа Китаем могут вызвать кратковременные скачки цен, хотя структурно Европа теперь значительно менее зависима от какого-либо одного поставщика. В долгосрочной перспективе стратегия ЕС и энергокомпаний (например, TotalEnergies) делает упор на рост ВИЭ и снижение роли ископаемого газа – это важный тренд, который участникам рынка следует учитывать.

В электроэнергетике, пережившей стресс-период 2022–2023 годов, наметилось возвращение к стабильности. Активный ввод мощностей ВИЭ и доступность дешёвого газа позволяют ожидать относительно спокойной ценовой обстановки на европейском рынке электроэнергии в 2025 году, если не случится экстремальных погодных явлений или длительных простоев генерации. Одновременно рост доли прерываемых источников требует значительных инвестиций в сети и накопители – эта ниша открывает новые возможности для инвесторов в инфраструктуру и технологии.

Для крупнейших компаний ТЭК энергопереход стал ключевым фактором стратегий. Лидеры рынка – от национальных гигантов «Газпром» и Saudi Aramco до международных корпораций ExxonMobil и TotalEnergies – корректируют бизнес-модели, балансируя текущие нефтегазовые проекты с вложениями в новые направления (СПГ, нефтегазохимию, возобновляемую энергетику, водород). В Китае государственные компании, такие как CNPC, наращивают и традиционную добычу, и проекты чистой энергии, чтобы удовлетворить внутренний спрос и экологические цели. В России правительство и Минэнерго РФ при необходимости готовы ограничивать экспорт топлива (бензина, дизеля) ради стабильности внутреннего рынка – такие сигналы уже остудили цены на АЗС после весеннего скачка. В целом же сегодняшние котировки энергоресурсов зависят не только от классических балансов спроса и предложения, но и от технологических сдвигов, экологической повестки и геополитических решений. Инвесторам и участникам рынка требуется гибкий подход и готовность оперативно реагировать на новые вызовы – от стремительного роста доли ВИЭ до неожиданных шагов крупных производителей и регуляторов.